Королева красоты и частица «не»
– Расти, коса, до пояса, не вырони ни волоса, – приговаривала мать, причёсывая дочку, и… доприговаривалась. Выросла у Кати Королёвай коса не до пояса, а… до «этой самой», в общем.
– Наша деревня отродясь косая, – говаривали местные старожилы. – Мужики косые, особенно по праздникам. Бабы, окромя косы, другой причёски делать не умеют. И названьице деревни подходящее.
Действительно: имел место тот самый случай, когда название отражало содержание, ибо деревня называлась Косово.
Что верно, то верно: косой в этой деревне никого не удивишь, поэтому и Катина коса восторгов у односельчан не вызывала, а вот заезжие городские восхищались: «Королева красоты!»
И было чему удивляться. Коса у Кати представляла собой толстый канат цвета пересохшей соломы. Сие творение природы весьма гармонично дополнялось очаровательными веснушками. Обладательница этих прелестей, тем не менее, очень переживала и расстраивалась.
В школе Катя училась отлично, но была, как многие деревенские, робкой и застенчивой.
После восьмого класса она (для облегчения своих страданий) отрезала косу и решила поехать в райцентр поступать в педагогическое училище.
Директор школы напутствовал свою любимую ученицу словами:
– Запомни, Катерина! Ты умница! Сдашь на одни пятёрки. Главное, не робей, обходи панику стороной и не слушай лишнего. Кстати, зачем косу-то отрезала?
– Чего я буду там позориться-то с косой, – объяснила Катя.
– Понятно, – сказал ничего не понимающий в причёсках директор, – тогда в добрый путь!
Без косы, зато в новом платье и в новых босоножках, Катя бодро шагала по центральной площади райцентра.
– А я одной тобой любуюсь,
И сама не знаешь ты,
Что красотой затмишь любую
Королеву красоты! —
кричал из репродуктора ей вслед Муслим Магомаев[1], которого она тайно обожала.
Катя приосанилась и, посмотрев на себя в витрину магазина, где стояли манекены, согласилась со знаменитым певцом: «А я и впрямь без косы хорошенькая! Не хуже этих…» – и она высокомерно, снизу вверх, покосилась на манекены.
Внутри у Кати встрепенулось что-то королевское, благо и фамилия этому способствовала. С гордо поднятой головой, на которой с лёгкой руки Магомаева тут же «выросла» «корона», она дошествовала до училища.
Около входа гудела огромная толпа, безжалостно заражающая подходивших неуверенностью и страхом. Катя почувствовала, как её «корона» дрогнула и, щекоча макушку, начала сползать набекрень.
Внезапно кем-то невидимым прокричалось приглашение «На диктант!», и все нервно ринулись в открывшуюся дверь.
Толпа «схватила» Катю за рукав, затем за подол платья и… потащила. «Хорошо, что косу отрезала», – успела подумать только что коронованная королева.
«Корона», между прочим, едва держалась на голове, и кто-то в толкучке окончательно сбил её, поэтому в здание Катю втолкнули как… простолюдинку, не годящуюся даже в служанки королевы.
Уже в вестибюле, плывя по течению, Катя вдруг отпрянула, увидев рядом помятое существо с веснушчатым лицом и копной соломы на голове. Существо отдалённо напоминало ей кого-то из знакомых.
С трудом признав саму себя, Катя притормозила и вывернулась из потока. Перед ней было огромное зеркало, которое красноречиво укоряло её за вид растрёпанного молоденького домового.
