Ищущий да найдёт - страница 3

Поздний вечер. Огни города ослепляли. Тлеющая бумага с табаком – единственное, что нарушало тишину засыпающего города. Человек с пустыми глазами тяжело дышал дымом. Внутри что-то тянуло, давило сердце, сжимало горло. Покрасневшие и набухшие глаза проливались на лицо, оставляя солёный след и застывая. За спиной повсюду лежали письма с разными адресами, но с одним посланием, со следами горьких слез…

«Здравствуй.

Как ты? Слышал, у тебя новая жизнь. Уверен, каждый день приносит тебе счастье. Прости, что заставил вспомнить себя, но… хочу лишь сказать, что очень скучаю по тебе. Ты не уходишь из моей памяти. Помнишь, ты как-то сказала – «Не забывай меня». Что ж, я держу своё слово. За два года я понял, что никто не сможет заменить тебя, и никого не смогу также полюбить, как тебя. Просто знай, что… я очень рад, что ты добилась своих целей, и пусть… пусть ты будешь счастлива. Может напишешь мне? Мечтаю вновь услышать тебя.

P.S.

Это письмо отправляется по всем адресам вашего города, потому что не знаю, где искать её. Можете выкинуть его, если того пожелаете.»

Потушив сигарету, человек закрыл окно и упал на постель, укутавшись в одеяло. Поджав ноги, зажмурив глаза, он вздрагивал от каждого шороха, но ждал лишь одного – долгожданный ответ…

Колокол неподвижно висел в разрушенной церковной колокольне. В изрешеченном осколками снарядов куполе свистел одинокий ветер, потерявшийся и не знающий, куда сбежать. Небо затянулось кривыми облаками. Вместо холодных капель проливного дождя на землю падали, кружась, белые голуби. Испачканные кровью, побитые, но всё такие же дорогие.

В густом тумане, опустившемся на сожжённую землю, слышался свист. Не свист красивых птиц, кричащий о тёплой поре. Не свист птиц, которые вьют крепкие гнёзда для своих малюток. Свист, несущий страх.

Дмитрий сидел в земле, ногтями вцепившись в каску, без конца сползающую на бок. Комья обугленной земли падали в ноги. Съёжившись, умываясь холодным потом, Дмитрий боялся вылезти из окопа. В дорогие моменты тишины солдат полз в сторону блиндажа, построенном в самом конце земляного коридора, там, за углом. Вдавливая в грязь гильзы, он протискивался между однополчан. Многих он уже не узнавал в лицо: покрытые глиной, порезами, бинтами, припорошённые землёй.

Дмитрий приближался к повороту. Вдруг оглушающий грохот откинул перед ним товарища. Запахло палёным. Рванув свой воротничок, чтобы легче было дышать, Дмитрий переступил через погибшего и выглянул из-за угла. Глубокая воронка дымилась на месте укрытия. Ни единой души, никого и ничего не осталось. Отряд остался без командиров. Прислонившись к стене, Дима отложил автомат и запрокинул голову. Каска опять сползла, поэтому солдат просто снял её. Примятые волосы наконец почувствовали прикосновения ветра. За последние дни не удавалось просто передохнуть. Просто… взглянуть туда, где гуляет солнце, где живёт его сестра Луна. Сняв перчатки, солдат стал разглядывать руки. Словно впервые он видел эту погрубевшую кожу, ногти. Заметив кольцо на безымянном, он снял его. Изучая, будто не веря самому себе, Дмитрий пытался вспомнить, как давно надел его. Как давно не переступал порог родного дома, где всегда пахнет цветами, где надувшиеся шторы пропускают лучики солнца. Где на кухне сидит жена, читая тоненькую книжку, нацепив очки и поправляя их из раза в раз. Когда это было? Увидит ли ещё раз эту картину вживую?