«Чего это они задергались?» – настороженно подумал Алексей.
Поведение монахов показалось ему несколько неправильным. Вроде как наоборот должны обрадоваться, что «пациент» благодаря их «целительским» усилиям пришел в себя, дескать, вот что молитва животворящая делает, а не пугаться.
Алексей решил отыгрывать болящего, ибо болезных как правило не опасаются.
– Пи-ить… – попросил он слабым голосом.
Эта тактика сработала. Настороженность пополам с опаской ушла из глаз старшего монаха, что стоял со все еще раскрытой книгой в руках и чуть повернув голову к напарнику, сказал:
– Амвросий, дай питие Елисею…
«Ага, значит меня зовут Елисей, – обрадовался первой инфе Алексей. – Даже созвучно, что упростит принятие нового имени. Но главное оно не церковное, а это значит, что я все-таки не монах, в худшем случае послушник».
Радость Алексея-Елисея была понятна. Если бы он являлся монахом, то это наложило бы на него определенные обязательства перед монастырем и вообще перед всей РПЦ. Выйти из монашества можно, став расстригой, но это не самый лучший пункт в биографии в глазах окружающих. Общество в прошлом крайне религиозное и к подобным «изгоям» относилось не лучшим образом, ведь просто так не изгоняют, а доказывать всем и каждому, что сам ушел пустая трата времени.
– Кто вы? Где я? – начал отыгрывать свою легенду Алексей, после того как попил.
Питие оказалось жидким овсяным киселем, так себе питье особенно в холодном виде.
– Ох ты ж… – по-бабьему всплеснул руками Амвросий. – Никак опамятовал?!
А Алексей продолжал давить:
– Что со мной? Где я?! Кто вы?!!
– Как ты себя чувствуешь, сын мой? – взял ситуацию в свои руки старший монах.
– Не знаю… все как-то мутно…
– Что последнее помнишь?
– Помню… – Алексей сделал вид, что сначала задумался, а потом начал тихо паниковать: – Ничего не помню… я ничего не помню! Где я? Что со мной?! Кто я?!!
– Тихо-тихо, успокойся… все хорошо… ты в Свято Юрьевском монастыре…
– Монастыре?
– Да. Знаешь, что такое монастырь?
– Хм-м… вроде знаю… в монастырь уходят люди, не желающие жить в мирской суете и грехе, а дабы пребывать в святости и посвятить себя богу… их называют монахами. Вы монахи?
– Все верно… и да, мы монахи. Меня зовут отец Михаил, а это – отец Амвросий.
«Пидор он, а не отец!» – злобно подумал Алексей, и спросил:
– Я тоже монах?
– Нет…
– Тогда что я делаю в монастыре?
– Ты трудник.
– Трудник?
– Да. Так уж вышло, что ты стал сиротой… после некоторых событий в городе… не будем сейчас о них… но твои родители погибли… прими господь их души, – перекрестился отец Михаил, а за ним и Амвросий.
Алексей тоже перекрестился. Это действо очень понравилось отцу Михаилу, аж ликом просветлел.
– Но что произошло? Почему я ничего не помню… даже своего имени?
– Мы поговорим об этом чуть позже… А сейчас успокойся. Ты в обители господа и тебе ничего не грозит… А сейчас допей питие и переоденься. Амвросий…
Второй монах достал из сумы, коя как оказалось висела у него на плече старую, но чистую рясу.
Алексей допил холодный кисель отчего его чуть не стошнило и быстро переоделся, не стесняясь масляного взора этого… дядьколюба.
Так же ему, этот дядьколюб, в келью занес ведро-парашу с плотно подогнанной крышкой, чтобы не так сильно воняло. Не то стояло там, не то только что принесли.
– Это если захочешь по нужде… А сейчас нам надо отлучиться.
«Понятно, отчитываться побежали, – понял Алексей. – Ситуация явно из ряда вон. Чем мне это может грозить?»
