Даже после возбуждения процесса ответчик может удовлетворить материально-правовые требования истца и, тем самым, прекратить существование спора, даже не явившись в суд. То есть, отказ от иска, признание иска, мировое соглашение, совершенные в судебном заседании, необходимо рассматривать как урегулирование материально-правового спора между сторонами. В рамках этого спора одна сторона действительно имеет материально-правовые требования к другой стороне. Но из-за отсутствия возможности самостоятельно реализовать их, истец вынужден обращаться к суду с требованием об их принудительной реализации. Именно это (новое) требование к суду и составляет предмет иска, о чем мы поговорим ниже.
Характерны в этом смысле слова Н. Б. Зейдера: «стороны процесса – истец и ответчик, заключая мировую сделку, вступают друг с другом не в процессуальное, а материальное правоотношение. Они принимают на себя обязанности и становятся носителями прав не в области процесса, а в области того материального (гражданского, семейного, трудового и т.д.) права, из которого возник спор, поведший к судебному процессу.
Но, являясь юридическим фактом в области материального права, судебное мировое соглашение, будучи утвержденным судом, определенным образом влияет и на процессуальные отношения между судом и сторонами…
Если, исходя из содержания мирового соглашения, у сторон возникают права и обязанности, относящиеся к самому существу материально-правовых отношений, то утвержденное судом мировое соглашение, как процессуальный акт, влияет также определенным образом на отношения между судом, как органом государства, разрешающим спор (подчеркнуто – Н.М.), и спорящими сторонами. Между сторонами, совершающими мировую сделку, никаких процессуальных прав и обязанностей вследствие мировой сделки не возникает»92.
Как видим, автор здесь вплотную подошел к соотношению спора о праве и иска. Хотя его вывод и не базируется на материально-правовой сущности спора о праве, Н. Б. Зейдер, вместе с тем, ясно указывает на различие между материально-правовой сущностью спора о праве и его сущностью как объекта процессуальных правоотношений: суд разрешает спор (очевидно – спор о праве), который от этого не перестает быть материально-правовым явлением.
Следует отметить, что в процессуальной науке очень распространены односторонние подходы к сущности мирового соглашения. Внимание обращается, либо исключительно на процессуальную (прекращение процессуального правоотношения)93, либо исключительно на материальную (влияние на материальные гражданские права и обязанности сторон)94 сторону этого акта.
Как правильно отмечает Д. Л. Давыденко, ходатайство об утверждении мирового соглашения и прекращении спора является процессуальным действием, но действие это состоит в заключении гражданско-правовой сделки95. Однако далее этого указания автор не пошел, поскольку дав определение мирового соглашения как особого рода гражданско-правового договора, который может быть заключен и в ходе судебного разбирательства, по существу свел значение мирового соглашения к гражданско-правовому договору. При таком подходе процессуальное значение этого акта фактически сводится к минимуму: порядку заключения и возможности принудительного исполнения96.
Однако не в этом состоит сущность мирового соглашения, заключенного в процессе рассмотрения гражданского дела. Главным в нем является то, что оно, также как и судебное решение, является актом, прекращающим спор о праве. Такое прекращение осуществляется путем подтверждения, закрепленных в нем прав и обязанностей сторон, что, в свою очередь препятствует рассмотрению в суде тождественного спора о праве. Таким образом, мировое соглашение имеет как процессуальную (им дается государственное разрешение спора о праве) так и материальную (будучи процессуальным актом, оно воздействует на объект процессуальных правоотношений – спор о праве, который является материальной категорией) природу.
