Как обосновывалось ранее, субъективное право дано с целью обязать соответствующее лицо (или лиц) к поведению, необходимому для удовлетворения интереса управомоченного130. Но указание на субъективное право, правоотношение или охраняемый законом интерес в качестве предмета иска, неизбежно ориентирует на материально-правовое требование истца к ответчику. Ведь само субъективное право в судебном осуществлении, обычно, связывается с правом требования (которое может носить реальный характер или характер фикции).
Поэтому логичным развитием такого подхода стало фактическое отождествление предмета иска с требованием истца к ответчику.
Так указывалось, что предметом иска о взыскании с ответчика определенной денежной суммы в качестве покупной цены составляет право истца требовать уплаты ответчиком этой суммы131.
Другой яркий пример, доказываемого мною положения, можно увидеть в утверждении, что предметом иска о присуждении является право истца требовать от ответчика (подчеркнуто мною – Н.М.) определенного поведения в связи с невыполнением им соответствующей обязанности добровольно132.
Такое развитие критикуемой точки зрения представляется логичным поскольку, как было показано выше, необходимость в правоотношении возникает только в связи с необходимостью обязать лицо с тем, чтобы оно своим поведением удовлетворило интерес управомоченного.
Такая точка зрения неприемлема, исходя из моей позиции о рассмотрении иска исключительно с процессуальной стороны. Поскольку определение предмета иска как материально-правового требования истца к ответчику, отражает материально-правовую сторону иска, то оно будет противоречить высказанной нами ранее позиции.
Рассматривая предложенную точку зрения, необходимо уделить внимание и мнению, что предметом иска может быть и спорное правоотношение в целом.
Необходимость в определении предмета иска через спорное правоотношение, как представляется, возникла в связи с необходимостью определить предмет в исках о признании. По крайней мере, именно применительно к предмету этих исков говорят о «спорном правоотношении в целом»133.
Однако противоречивость такого подхода была блестяще обоснована А. А. Добровольским134:
«Понимая, что говорить об исках о признании и совсем не говорить об исковом состоянии спорного права нельзя, М. А. Гурвич недавно ввел новое понятие: «В исках о признании в «исковом состоянии» находится спорное правоотношение».
Получается, что спорное право в иске о признании находится во внеисковом… состоянии, а вот спорное материальное правоотношение, по поводу которого заявлен тот же иск о признании, находится в «боевом», «напряженном» состоянии.
…возникает вопрос. Если в исках о присуждении предметом иска является притязание или субъективное право в исковом состоянии, а в исках о признании – предметом иска является «спорное гражданское правоотношение в исковом состоянии», то чем же исковое состояние субъективного права отличается от искового состояния правоотношения? Ведь материальное гражданское правоотношение в исковом состоянии по существу ничем не может отличаться от субъективного гражданского права в исковом состоянии. Становится совершенно непонятным, почему в первом случае (когда есть право в исковом состоянии) можно говорить о праве на иск в материальном смысле, а во втором случае (когда есть материальное правоотношение в исковом состоянии) нельзя говорить о праве на иск в материальном смысле?»
