– А у меня алиби. Похоже, настоящее. Никольский ведет себя смело, сказал, что ему и юристы не понадобятся. А что говорит эксперт? Примерное время убийства?
– Вчера вечером. Точнее скажет после детального обследования.
– Ну, может, хоть на это убийство у Никольского нет алиби? Пойду спрошу.
Алиби было.
– Я только сегодня утром покинул клинику, где проходил очередное обследование. Мои адвокаты предоставят заверенные нотариусом показания и из клиники, и из филиала моей фирмы в Питере, где я находился во время второго убийства, а во время первого был на вечеринке, там меня видели человек сорок. Это вы уже сами проверяйте. Но попрошу не предавать огласке причину ваших опросов. Репутация, знаете, ли. Не хватает только сплетен.
– А вы сами не боитесь?
Марк мстительно улыбнулся.
Никольский удивленно поднял брови, отчего на лбу обозначились резкие морщины. Адвокаты переглянулись.
– Если нейросеть выдала все-таки список жертв, а не подозреваемых, и там было всего четыре фамилии, из которых трое на данный момент убиты, значит, вы – следующий. Странно, что это не пришло в голову вам или вашим юристам.
Марк выложил на стол снимки убитых и усмехнулся, видя, как бледнеет надменное лицо.
– Примерно так вы будете выглядеть после смерти.
Олег смотрел на разбросанные по столу снимки жертв из рокового списка, нарочно оставленные настырным капитаном, и растирал пальцами грудь. Сердце тревожно ныло, не давая забыть визит полиции.
– Можете идти. – Он повернулся к юристам и скользящим движением отправил снимки по столу в их сторону. – Это уничтожьте. Вызовите ко мне службу безопасности. И пусть приведут Лануревича.
Когда юристы ушли, Олег открыл ящик стола, достал таблетки, которые ему прописали в клинике, и выпил сразу две. Некогда болеть. Нужно еще разобраться с ограблением счета в филиале.
Лануревич оказался невысоким, начинающим полнеть и лысеть мужчиной с влажными собачьими глазами. Олег до этого момента видел его на онлайн-совещаниях директоров и главных бухгалтеров филиалов и запомнил только эти глаза, как у собаки с висячими ушами и всегда виноватой мордой. Плачущей и одновременно хитрой. Так и смотрел сейчас ограбленный бухгалтер на Олега, с силой сжимая в одной руке какой-то предмет, а вторую вытирая о брюки, на которых оставались влажные полосы. Талисман, что ли? Олег брезгливо усмехнулся.
– Рассказывайте.
Лануревич сглотнул и немного отодвинулся от двух сопровождавших – шкафообразных молодых людей, у которых на спине и груди под униформой службы безопасности бугрились солидные мышцы.
– Я познакомился с девушкой, – чуть дрожащим голосом начал Лануревич.
– С этой?
Олег развернул стоящий в рамке на столе снимок: он с братом на фоне двухэтажного особняка, а между ними насмешливо улыбается девушка-подросток, подстриженная под очень короткое каре.
Лануревич сделал шаг к столу, но его тотчас остановил один из шкафообразных: просто протянул руку со сжатым кулаком, словно шлагбаумом перегородив путь.
Лануревич близоруко сощурил глаза и протянул неуверенно:
– Вроде бы она… Только возраст около тридцати. И волосы длиннее.
Олег сжал губы в тонкую линию.
– Продолжайте.
– У нас все начиналось… волшебно. Я думал, что она мной по-настоящему интересуется, даже не подозревал, что…
– Вас же предупреждали. – Олег несколько раз вдохнул и выдохнул, унимая гневное сердцебиение.
– Но она совсем не похожа на…
