Во дворе было не протолкнуться. Толпа соседей и привлеченных мигалками и сиренами жителей близлежащих домов, единым монолитом сплотившись вокруг машины журналистов, жадно слушала ответы представителя СК. Тут и там поверх голов поднимались руки со смартфонами, значит, уже сейчас по соцсетям разлетаются снимки. А под ними посты с личным мнением автора о происходящем и, заодно, о ситуации в стране. Марк снова скривился. Никому не интересно, что на самом деле случилось. Главное – выложить фото и сообщить подписчикам, что вот, мол, живем, а рядом убивают, и закончить дежурной фразой про высших чинов из СК, имеющих недвижимость заграницей.
– Вавилов.
К Марку подошел начальник отдела.
– Веди, показывай.
– А вы давно завтракали?
Потапыч гневно раздул ноздри.
– Не зарывайся, Вавилов! Я видел столько, сколько ты не жил. У меня отец в девяностых расплодившийся преступный элемент ловил, дед в семидесятые валютчиков сажал. Я потомственный мент. Ты меня сейчас почти обидел, капитан.
Но заметив дежурящего у входа в подъезд бледно-синего участкового, тоскливо поглядывающего в сторону кустов, смягчился.
– Что, так все мерзко?
– У Никонова на прошлой неделе выпотрошенный труп, помните, был?
– Ну.
– То же самое.
– Хочешь сказать, серия? Все совпадает?
– Хантер завтра доложит, но я с Вадимом уже переговорил. Склоняюсь к серии. Поможете быстрее получить разрешение на использование полицейской нейросети для поиска серийных убийц по ДНК? Там очередь до Дня полиции, я узнавал.
– Нужно сравнить отчеты экспертов. Так что пусть Хантер постарается сделать все быстрее. Ну, пойдем, нужно вернуться до того, как журналисты сожрут с потрохами нашего коллегу.
В комнату Потапыч не зашел, видимо, чтобы не надевать бахилы и перчатки. Кинул взгляд на труп, обежал глазами обстановку, напомнил громко, обращаясь к Марку, но так, чтобы Хантер слышал, что ждет завтра к обеду отчет эксперта, и, поманив за собой капитана, отправился во двор. Спускаясь по лестнице, Марк услышал, как где-то наверху хлопнула дверь. Задержался на секунду, но шум больше не повторился.
У подъезда никого не было: участковый исчез. «Наверное, блевать убежал, никак не успокоится», – решил про себя Марк и встал рядом с Потапычем так, чтобы видеть входящих. На всякий случай.
– Есть предварительные выводы по убийству?
Потапыч, наоборот, повернулся лицом во двор, оценивая обстановку вокруг прессы.
– И здесь, и у Вадима замок не взломан. Получается, открыл сам хозяин. В холодильнике жертв и там, и здесь нашли нераспечатанный коньяк и закуски. То есть, оба кого-то ждали. И впустили сами.
– Коньяк? Вроде не женский напиток. Не похоже на «медовую ловушку».
– Не факт. Бывают такие: по виду элитная эскортница, а пьет, как конь. Закажу распечатку звонков. Если будут совпадения с делом Вадима, то…
– И если отчеты экспертов совпадут, то дела будем объединять. Ну, иди. Вон твой участковый из кустов бежит. Надо бы на приемной комиссии в академию показывать снимки расчлененных трупов из архива, чтобы отсеивать таких… хрупких. Ладно, я ушел. Заканчивай и доложись сразу, как вернетесь, если будет что-то новое.
Во дворе коротко и нервно взвыла сирена служебной машины СК, пробивая дорогу в толпе.
Участковый с виноватым видом встал на место у двери в подъезд.
Марк пошел наверх, проверить, как дела у Хантера.
И пересекая пролет между первым и вторым этажом, успел заметить, как в квартиру с убитым метнулась черная тень. И тут же раздался крик, а следом звук драки и грохот падающих тел. Марк кинулся наверх и успел затормозить вывалившийся к ногам клубок из двух фигур. Он протянул руку, безошибочно выхватив за воротник куртки незнакомца. Вторым был дежурный опер. Он вскочил на ноги и схватил небольшой рюкзак, отлетевший во время драки к стене.
