Я молчала. Кира права. Что тут скажешь?
Она тоже помолчала, потом добавила:
– А макияж у тебя сегодня чудесный. Правый глаз накрашен, левый – нет. Новый тренд? Ну, да ладно. Хоть один глаз, уже лучше. И платье посветлело. Огромный прогресс.
Я вспомнила, как убегала из дома от мрачных мыслей. Так срочно, что забыла накрасить левый глаз.
– Если ты не решишься сейчас, это не произойдет в ближайшие пять лет, а точнее, никогда, – настойчиво продолжала Кира. – Ты хочешь выглядеть рано постаревшей и неухоженной? Интересно, что сказал бы Кирилл?
– Нет, – сказала я.
Откуда Кире знать, что зеркала в моей жизни больше не существуют?
– Вот и я о том же.
Кира уселась напротив.
– Платье болтается.
– Ну, это может и неплохо, – попыталась отшутиться я.
– Может. Но оно слишком болтается. Некрасиво. Лопатки торчат, – констатировала Кира, будто о моем главном недостатке.
Она вздохнула.
– Лицо осунулось. Вокруг глаз морщинки. В волосах седина. Где твоя роскошная шевелюра? Где каштановый цвет?
– А какой сейчас? – глупо спросила я.
– Ты что, Дивинова?
Кира встала, поставила на стол кофейные чашки с блюдцами и продолжала:
– Нос кажется огромным. Удивительно для такого маленького носа. На лице только нос и глаза. Больше ничего.
– Ты переводишь текст с описанием внешности? – пошутила я. – Вспоминаешь лексику?
Кира никогда раньше меня не критиковала. Даже в тот день, когда я пришла в офис в старых рваных джинсах Кирилла, потому что они были черного цвета.
Она отмахнулась:
– Вид болезненный и усталый. – Кира будто диктовала текст. Она точно подготовилась к нашему разговору.
– Я тебя убедила? – закончила она речь.
Я кивнула. Я ощущала себя забитой и затравленной. Я знала. Кира права. Она хочет, как лучше. Но мне было неприятно то, что она говорит.
Интересно, что сказал бы Кирилл? Хотя нет. Я знала. Кирилл отругал бы за то, что так себя запустила. Он всегда хотел для меня самого лучшего. Часто дарил цветы, духи и косметику. Я никогда не спорила. Если нравилось ему, значит, и мне. Наши вкусы почти всегда совпадали. Мы были созданы друг для друга… Я поняла, что меня опять уносит в сторону.
– Я вот думаю, – сказала я. – Надо было все время жаловаться на жизнь и на мужа.
– Ты о чем? – удивилась Кира.
– Некоторые всегда жалуются и причитают, даже если у них все хорошо. – То, что я произнесла, было неожиданным для меня самой. Я никогда так не думала. Что это? Отражение тайных мыслей? Поток подсознания?
Кира смотрела на кофеварку и молчала. В ее глазах я видела непонимание и разозлилась:
– Надо все время ныть и жаловаться. И тогда сейчас все было бы хорошо!
Я повысила голос:
– Как у других, которые врут, чтобы их не сглазили. Кирилл был бы со мной сейчас!
Голос сорвался. Я поняла, что вот-вот расплачусь.
– Яся, что ты такое говоришь, – Кира села рядом и обняла меня. – Ерунда какая-то! Ну, при чем тут, кто и что говорит?
– А чего вы, девчонки, тут одни сидите? – послышался голос Бориса.
Как будто он стоял под дверью. А, может, и правда, стоял и подслушивал? Тогда он слышал, как ругала меня Кира. Как стыдно! Я торопливо промокнула глаза салфеткой.
Примерно через две минуты с той же фразой к нам заявился Денис. Сплошной плагиат!
Оба уселись за стол напротив, получили по чашке кофе и бутерброду и принялись на меня поглядывать. Сочувственно. Не могу сказать, что они очень раздражали, но было неуютно. Я знала, что у меня красные глаза. Я уже поняла, что сейчас случится, и пожалела, что не сбежала из офиса и согласилась на посиделки. Слишком много внимания к моей персоне.
