- Не пока что, а вообще. И дорогу сюда забудь. Тебя никто не звал и не приглашал.
- Если надо, я сам себя приглашу, куда захочу и когда захочу.
- Это проникновение на частную территорию.
Её обвинение меня в конец рассмешило.
- Думаю, твоя «частная территория», - окинул её многообещающим взглядом с ног до головы, - совсем не будет возражать, когда я на неё… поправочка, в неё… проникну. М-м-м?
Виноградова мигом вспыхнула и с ответом не сразу нашлась. Пока она напрягала извилины в поисках подходящей фразы, я подошёл к столу, где лежал её телефон.
Схватил его и, игнорируя попытки забрать мобильник, отодвинул Катю в сторону.
- Положи, ты не имеешь права!
- Ты чего так напряглась? – недовольно протянул, а сам уже набирал свой номер.
Дождался пока пойдёт дозвон и только после нажал на отбой.
Катя сразу поняла, что я сделал, недовольно насупилась, схватила сотовый, спрятала глубоко в карман.
- Я номер сменю.
- Меняй, сколько влезет, я всё равно его разузнаю.
Пожал плечами, а потом вдруг шагнул ей навстречу, загоняя в ловушку между собой и столешницей.
Катя выпрямилась по струнке смирно и, кажется, забыла, как дышать.
- А ты забавная… стала, - вынес ей вердикт.
И приметил возмущение, плескавшееся в глубине серых глазах. Это тёплое жидкое серебро быстро превращалось в несгибаемую сталь.
Характер – вот что мне понравилось в ней с самого начала. Катя не вела себя как выскочка, но и мямлей тоже не была. Особой красотой, - внешней, броской, говоря более понятным языком, - не выделялась. Но содержалась в ней какая-то природная внутренняя мягкость, делающая девчонку необычайно женственной и притягательной. А за год добавилась практически болезная хрупкость.
Её ладони распластались у меня на груди, толкнули пару раз, но безрезультатно, потому что я уже попал под дурман её нежного аромата, исходящего от распущенных волос. Так хотелось сунуть в них нос, вдохнуть поглубже.
- Катя, - чуть ли не простонал я.
- Пожалуйста, Раф, не надо…
- Кать…
- Пожалуйста…
Она покачала головой и отвернулась. Но я всё равно провёл носом по её щеке и уткнулся в волосы на виске. Пахла она так же, как и год назад. И действовала на меня так же.
* * *
В пятницу Катя, наконец, появилась в универе. Не знаю, сама решила, или мои угрозы на неё подействовали. В любом случае, нарисовалась на парах, словила кучу подколок и смешков от однокурсников. Несколько дебилов даже посмотрели в мою сторону в поисках одобрения, будто это я задал новый тренд – долбать новенькую, но, не обнаружив никакой реакции, сдулись.
Только я мог задирать Виноградову, вот и всё, что им надо было осознать. А если будут продолжать в том же духе, зубы им пересчитаю.
Сегодня я её не трогал, лишь смотрел время от времени. Каждый раз, когда она ловила мой взгляд, вспыхивала, и меня радовали эти яркие алые пятна на её щеках. Видимо, помнила наш вчерашний недопоцелуй у себя на кухне.
Ну, и хорошо, что ничего не было. Не уверен, что смог бы от неё отлепиться и уйти, если бы всё случилось. Да, сначала я бы набросился на стерву, как умалишённый, а потом бы тряс до потери сознания, требуя правду.
Впрочем, а что её требовать? Ну повелась Катя на Антона. Но до сих пор реагировала на меня. С другой стороны, разве я не заслуживал объяснений? Интересно, они с самого начала за моей спиной мутили? Может, ржали даже над наивным Рафом? Я ж тогда как страдающий олень по ней сох. Точно олень, даже рогами обзавёлся.
