- Ты и сам знаешь.
Да, кое-что я знал, но не всё. Основное, вернее, а остальное мне ещё предстояло выяснить. И я докопаюсь до истины, чёрт её дери!
- Ну, отвечай! Или язык проглотила? Сейчас поставлю тебя на стул, и будешь приветственную речь всей аудитории читать, - ухмыльнулся я. – Про вежливость что-нибудь слышала? Мы тут быстро научим, как себя вести надо, да?
Несколько пацанов за моей спиной довольно хмыкнули. Видимо, у всех имелись свои представления об уроках любезности, а кто-то ждал хлеба и зрелищ. И я был готов им их предоставить. Настроение как раз поднялось до подходящего уровня.
У меня, конечно, кое-что ещё поднялось, вернее, стремилось подняться. Потому что видеть Катю так близко, вдыхать запах её волос и тонуть в серых бездонных глазах – это то, что я представлял себе сотню, нет, тысячу раз за прошедший год.
Чёрт, у меня на неё пунктик. И надо поставить галочку. И успокоиться, в конце-то концов.
- Давай поднимайся, приветствуй новых друзей. Оль!? – крикнул я старосте. - Знакомились с ней уже?
- Не успели, - отозвалась Соловьёва и быстро попыталась замять конфликт. – Это Катя Виноградова. Она на самом деле у нас с первого дня числится в списках. Просто не ходила. Привет, Катя, надеюсь, тебе у нас понравится.
Сказать, что информация ошарашила – это ничего не сказать. Мне незачем было смотреть список группы. Численность – последнее, что меня интересовало в универе. Однако, возможно, заглянув в него в сентябре, я бы нашёл эту мышку ещё раньше, до того, как она сама к нам пришла. Впрочем, мало ли Екатерин Виноградовых на просторах нашей необъятной родины? Где-то около семи тысяч в популярной социальной сети, в которой я уже не раз рылся, пытаясь обнаружить следы конкретно этой. Одной единственной в своём роде.
- Ой, ей понравится, ей очень понравится… - многообещающе произнёс я, и Катя вспыхнула, а народ рассмеялся.
- Так ты ещё и прогульщица. Где же ты, Екатерина Виноградова, шаталась целых восемь месяцев?
В этом вопросе был подтекст: на самом деле гораздо больше, почти тринадцать. Последний раз мы виделись в первых числах апреля аж прошлого года.
- Не твоё дело, - шепнула она, чем привела меня в тихую ярость.
- Что? – встряхнул я её стул так, что Катя вцепилась в столешницу.
Жаль на задницу на пол не слетела. То-то было бы зрелище. Она у моих ног.
Катя не стала повторять, лишь резко поднялась, оказавшись со мной лицом к лицу. Пришлось ей, конечно, задрать подбородок. Потому что во мне росту было целых сто восемьдесят три сантиметра, а в ней чуть больше ста шестидесяти. Раньше я тащился от этой разницы, да и сейчас, чего уж скрывать, тоже.
Одной рукой вслепую она нашарила тетрадь позади себя и попыталась протиснуться в проход между рядами. Только я двинул бёдрами, вжимая её в стол. Соприкосновение было очень интенсивным, и я невольно начал возбуждаться, а Катя судорожно вздохнула и, извернувшись, всё-таки высвободилась из моего плена.
- Ой-ой… - бросил ей в спину. - Карповича пропускать не советую.
Под редкие смешки она двигалась к двери, пока не скрылась за ней, а я нога за ногу вышагивал следом.
- И что, ты за ней побежишь? – отвлекла меня Маша, делая вид, что ей всё равно.
- А почему бы не побегать? Я ведь в роли преследователя, а не жертвы. Кошки-мышки, версия «дцать» плюс.
Маша лишь пожала плечами и обменялась выразительными взглядами с девочками. У её подруги Маргоши так глаза сверкнули, что я решил, она была бы не против, если б я с ней немного поиграл.
