– Кто заговорил!? Ты знаешь, Габриэль, когда я не увидела тебя среди твоих братьев, примчавшихся на Кшатрию, подумала: «С Габриэлем явно что-то случилось, ведь эта четвёрка неразлучна». Надеялась, что ты мёртв. Даже обрадовалась. Но, оказывается, ты отсиживаешься на Земле. Я сразу подумала: «Странно это». А потом, я принюхалась к тебе… и знаешь, я не почувствовала в тебе этот мерзких запах пернатых, но зато, явно чувствовался дух смертного. Не пойму: ты стал смертным? Ты человек? Что же случилось с тобой, Габриэль? Какие преступления ты совершил, если получил такое наказание? – издевалась над ним Мерена.
– Не твоё дело, ведьма. Почему вы молчите? Ответьте мне: почему она здесь? – снова обратился ко всем Габриэль. Он посмотрел на Арриана, но тот, славно прибывал в каком-то ступоре, он словно чужой, смотрел на архангела чужими глазами, в которых была пустота.
– Так пожелала Элис, – ответил Саймон, и все обратили свой взор на девушку.
– Так пожелала Я, а не Элис, – поправила слова парня Исключительная.
– «Я» и кто ты? – удивился Пассифей.
– Что значат её слова, Арриан? Перед нами не смертная? – обратился Габриэль к своему ангелу, но Арриан только посмотрел на него и, не ответив, перевёл свой взгляд на Элис.
– Я та, чьё имя нельзя упоминать. Я та, с кем нельзя разговаривать. Я та, на кого даже смотреть нельзя.
– И всё же, ты сейчас здесь, рядом с нами. И мы смотрим на тебя, и говорим с тобой. И раз ты мой гость, я желаю знать твоё имя, – говорил Пассифей.
– Она называет себя «Исключительная», – ответил Дэвид.
– Исключительная? – удивился Габриэль. – Никогда не слышал о таком существе.
– И кто же ты, Исключительная?
– А разве ты не знаешь? – спросила Исключительная у Пассифея. – Ты тот, кому известно всё.
Старик изумился её словам. – Не всё о тебе мне неизвестно.
– Лукавишь ты, старик. Мне известен твой истинный лик, ты скрываешь своё эго, не хочешь, чтобы знали они. Это твоя воля, а воля твоя – велика, и никто не может оспорить это, даже я. Твой секрет останется с тобой, – говорила загадками Исключительная.
– Старик, про что она говорит? – спросил Дэвид у него. – Ты не тот, за кого себя выдаёшь?
– Не знаю, что она имеет в виду, но я все свои семьдесят лет – был Пассифеем, смертным человеком. А что было за землетрясение?
– Архангелы сказали, что рухнули какие-то врата и выбрались наружу существа, которые угрожают всем, – ответил ему Дэвид.
– Врата? Малака? Неужели врата взломаны, и левиафаны выбрались наружу!? – испугался Габриэль.
– Ты сказал «левиафаны», Габриэль? – переспросил Пассифей.
– Да, мы с братьями всегда знали, что врата Малаки рано или поздно будут взломаны и эти твари выберутся наружу. Если это так, нас всем грозит опасность.
– Дэвид, Михаил сказал же: «Врата не были разрушены», – поправил его Саймон.
– Так были разрушены врата или нет? – спросил Габриэль.
– Нет, врата Малаки – целы, – начал демон. – Михаил отправился туда, чтобы убедиться. Врата не взломаны, а то, что выбралось – это не левиафаны.
– Но тогда, что это выбралось, Михаил поведал вам?
– Нет, он не знает. Архангел пробежался по всем нижним мирам, он не обнаружил никакого признака чего-то зловещего, способного на такое, – разъяснял демон.
– Но, что-то надвигается, я это чувствую, – задумался падший архангел.
– Ты ещё можешь чувствовать, Габриэль? – не угоманивалась Мерена, она не упускала возможности уколоть кого-либо из присутствующих.
