Вспомнив про знакомого психолога Елену, он договорился, что та возьмёт на работу его дочь, которая тоже училась на психолога, а он будет направлять ей часть средств из своего фонда на проекты по сопровождению родителей больных детей.
Потом Вадим договорился с кардиологическим центром, что тот будет давать ему информацию о больных детях, которым требуется помощь. И вот уже агентство Кристины Эдуардовны снимало видеоролик, а ведущая местного телеканала умоляла помочь первому ребёнку. Требовалась операция. В принципе, её могли сделать в местном кардиоцентре, но требовалось время, не столь критичное, однако кардиоцентр тоже был заинтересован в деньгах.
Видео готовили совместно с психологом. Были учтены многие мелочи, в том числе скромный вид жилища и недорогая одежда. Для этого родителей просили одеться попроще, маме велели смыть косметику. Разве что оператору пришлось по-честному попотеть, чтобы поймать жалкую улыбку больного ребёнка.
И сердобольный наш народ стал платить. В первый же месяц на счёт фонда только от СМС упало, можно сказать с неба, почти полмиллиона. Операцию можно было делать, для неё было достаточно половины собранной суммы, но Вадиму стало жалко расставаться и с ней, поэтому он договорился с кардиоцентром провести оплату с рассрочкой на три месяца. Вообще он любил цифру три – то ли потому что в русских сказках всё хорошее случается на третий раз и везёт третьему сыну, то ли в память о тройках, которыми довольствовался в школе.
Он был счастлив, получив 80 тысяч рублей в качестве зарплаты. Двадцать тысяч ушли на офис и уборщицу. Сто тысяч он перечислил в фирму Елены за психологическую помощь, которую она якобы проводила при съёмке ролика.
Лично Елене и дочери досталось почти по 30 тысяч рублей.
Дочь половину отдала матери, Вадим добавил ещё, и так законная жена вдруг снова возлюбила своего мужа.
Следующий месяц принёс уже семьсот тысяч, третий – миллион, и вот он уже получал от разных проектов зарплату в районе 250 тысяч, но его деятельная натура желала ещё большего увеличения доходов.
Изучив закон о фондах, он научился вытаскивать деньги из проектов типа «Здоровый образ жизни родителей как основа здоровья ребёнка» или «Подарки больным детям на День защиты детей». Около двадцати процентов приходилось отдавать на больных детей, двадцать – на зарплату, остальные шестьдесят шли на проекты, но их большую часть он легко превращал в наличные деньги.
Именно фонд натолкнул его на новую мысль. Спонсорство предприятий поощрялось государством. Фирмы, перечисляющие благотворительную помощь, уменьшали свою налогооблагаемую базу и получали определённый статус в обществе. И вот однажды Вадим отправился на ликёро-водочный завод. Начал с вреда алкоголя для сердечно-сосудистой системы, а закончил договором на ежемесячную помощь в размере 200 тысяч рублей. Директору завода он обещал 70 тысяч возвращать наличными. При этом получалось, что предприятие почти ничего не теряло в деньгах, но приобретало статус благотворителя.
Ещё больше выгод сулила покупка недвижимости. Приобретённая для уставной деятельности, она не облагалась налогом. Да и сам принцип деятельность фонда, предполагающий приём пожертвований, открывал широкие возможности для легализации взяток. И вот Вадиму подвернулась крупная чиновница, интимные отношения с которой переросли в шикарный бизнес. Теперь взятки для неё перечислялись в фонд Вадима как пожертвования. А он на них покупал квартиры, которые дарил «нуждающимся» по указанию чиновницы. Фонд развивался стремительными темпами.
