- Какая же ты красивая. Если не рехнусь, то выживу, - говорит надсадно, похоть сквозит в каждом звуке.
Молча созерцаю пламя в глазах напротив, не нахожусь, что ответить, слишком много эмоций внутри меня.
А потом он склоняется и всасывает сосок.
- Мммм! – стону протяжно, и выгибаюсь, прикрыв глаза.
Восхитительно! Дрожу, но уже не от страха.
Он переключается на другую грудь, я скулю и зарываюсь ему в волосы. Чувствую его эрекцию, и сама от себя не ожидая, ощущаю желание.
Сильное, убийственное желание. Между ног становится пульсирующе-влажно. Что это? Боже!
Не успеваю понять, как мой халат оказывается у ног на полу, а полотенце Никольского приземляется на пуф. Он тянет меня на кровать, опрокидывает и устраивается рядом.
Снова целует, уже жестче, импульсивнее.
Отвечаю. Штормит, безумно хорошо. Он спускается на живот, чертя языком вензеля, наблюдая за моей реакцией, рука блуждает от талии по бедрам и обратно.
Запрокидываю голову и блаженствую, мыча сжатыми губами. Стараюсь негромко, но понимаю, что еще немного и перейду на громкие стоны. Каждая клеточка организма остро реагирует на мужчину рядом. Никогда ничего подобного не испытывала, превращаюсь в комок вожделения.
Хочу его! - так ясно простреливает в мозгу.
Он считывает. Чуть шире раздвигает мои ноги, проводит ладонью по промежности, задевая большим пальцем клитор, отчего я дергаюсь и делаю резкий вздох, а потом медленно вводит в меня средний и указательный.
- Аааа! Господи, кайф! – наконец, отпускаю себя.
- Кайфуй, моя сладкая, - шепчет в висок, медленно вынимает пальцы и снова входит внутрь, растягивая стенки и, с каждым разом, проникая глубже.
Мощные волны возбуждения накрывают с головой, обвиваю руками его шею и отдаюсь ощущениям.
Уже не сдерживаюсь.
Громко отзываюсь на каждый толчок. На зажатый губами, сосок. На задетый, словно невзначай, клитор. Схожу с ума, впиваюсь ногтями в кожу его спины и, теряя яркость, несусь в горячую неизвестную бездну.
Как в тумане, Никольский ложится сверху, заполняет меня и начинает двигаться. Каждый толчок отдается сладкими спазмами внизу живота, заставляя кричать и с диким желанием двигаться навстречу.
Он набирает темп. Толчок. Еще толчок. Еще.
Теряю голову, она кружится. Звуки то теряются, то оживают.
В промежности собирается жар. Горю, стону, схожу с ума. Звуки Вадима похожи на утробный рык. От него веет жаром, страстью и мощным темпераментом.
Толчки достигают максимальной скорости, Никольский на грани. Я вижу, слышу, чувствую - его лицо то и дело соприкасается с моим. Он над моим ухом. Его звук во мне, его тепло во мне, его вкус. Все смешалось. Сеебе не принадлежу, сгораю, поднимаюсь выше, выше, выше.
А потом все тело бросает в дрожь, она нарастает, я теряю реальность и меня сотрясает ошеломительным по силе оргазмом. Вадим кончает следом мне на живот, и удовлетворенно, с протяжным, хриплым звуком, падает головой на мою грудь.
Ловлю последние судороги. Проживаю свои ощущения – полное, сладкое опустошение, невероятное и оглушающее.
Так и лежу с закрытыми глазами. Чувствую, как Вадим приподнимается и опираясь на локоть, рассматривает меня.
- Больше не страшно? – спрашивает.
Улыбаюсь блаженной улыбкой.
- Нет, - говорю, не размыкая веки.
- Как ты себя чувствуешь?
- Как в раю.
- Дай знать, когда вернешься на землю, - слышу по тону, что улыбается.
Открываю глаза, встречаемся взглядами. Отвечаю на его улыбку. А потом он снова становится серьезным.
