«Ошибка вычислений невозможна. Проблема в мотивации системы».
Эта запись поставила Штольца в тупик. Если система действительно была настолько автономной, что могла иметь собственные мотивы, это открывало дверь к самым опасным сценариям. Инженер, возможно, столкнулся с проблемой, которую не мог решить, или – что более вероятно – пытался скрыть её от посторонних.
На другом восстановленном листе было написано:
«Ключ находится в симметрии. Только так можно избежать фатальной ошибки».
Симметрия? Штольц не сразу понял, что это могло значить, но сделал пометку вернуться к этому позже.
Взяв чашку кофе, он откинулся в кресле и стал размышлять. Все найденные доказательства намекали на сложный заговор. Убийство не могло быть делом рук одного человека. Оно требовало подготовки, ресурсов и, возможно, чьей-то крыши.
Его мысли вновь вернулись к символу, найденному на стене лаборатории. Этот знак выглядел как послание. Что, если это не просто случайная деталь, а ключ к пониманию мотива? Штольц решил обратиться к своему старому знакомому, Мэтту, который был мастером в дешифровке таких вещей.
Он набрал номер. После нескольких гудков раздался хриплый голос:
– Вадим? Не думал, что ты ещё жив. Что на этот раз?
– Нужна помощь, Мэтт. У меня есть символ, который, возможно, связан с убийством. Мне нужен твой взгляд на это.
– Звучит интригующе. Отправляй картинку, посмотрю.
Штольц быстро переслал изображение и стал ждать. Несколько минут казались вечностью. Наконец Мэтт перезвонил.
– Это древний код. Его использовали хакеры лет десять назад, чтобы шифровать данные. Откуда он у тебя?
– Нашёл на месте преступления.
– Тогда могу сказать одно: кто-то оставил тебе послание. Этот код используют только те, кто хочет, чтобы их поняли определённые люди.
Штольц поблагодарил Мэтта и повесил трубку. Этот разговор подтвердил его догадки: убийство связано с высокими технологиями.
Он вернулся к своему списку вопросов.
Что именно скрывал инженер?
Почему он оказался один в лаборатории?
Кто мог воспользоваться его разработками?
Штольц понимал, что ответы могут быть ближе, чем кажется, но в то же время за ними может скрываться угроза, способная поставить под удар не только его репутацию, но и его жизнь.
Штольц откинулся на спинку кресла, позволив всем собранным за последние часы данным осесть в его сознании. Что-то в этом деле не давало ему покоя. Слишком много несостыковок, слишком много деталей, будто бы созданных, чтобы сбить с толку. Убийство инженера напоминало сложный пазл, где некоторые кусочки нарочно подменили, чтобы картина никогда не сложилась.
Он пробежал взглядом свои записи. Камеры видеонаблюдения показывали, как инженер заходит в лабораторию в день своей смерти, но не фиксировали ничего подозрительного после этого. Личные переписки жертвы намекали на напряжённые отношения с коллегами, но ничего достаточно конкретного. Записи об экспериментах на терминалах лаборатории были частично удалены, а те, что остались, выглядели… слишком идеальными.
«Слишком чисто, слишком аккуратно,» – думал он.
Штольц снова и снова возвращался к символу на стене. Этот знак и странные записи инженера были ключами к разгадке, но как они связывались между собой? Он вспомнил слова Мэтта о шифрах и подумал: если убийца или убийцы оставили знак, значит, они хотели, чтобы кто-то его заметил.
Инсценировка.
Слово, вспыхнувшее в его сознании, заставило его вслух произнести:
