Резкий толчок вырвал ее из дремоты. Или это ей приснилось? На улице разносились неистовые крики людей, грохот. Телефон показал раннее утро, а заряд батареи близился к нулю. “Нужно убираться отсюда”, – подумала Лика. Она еще раз попыталась набрать номер отца, но связи так и не было. Еще раз проверила свои запасы. И тут ее осенило: “Нужно оставить записку”. Она достала помаду и на стене дома написала большими буквами: “Жива. Иду к Люсе. Лика.” Куда идти к Люсе – Лика и сама не знала. Это было решение, принятое интуитивно.
Люся – тётя, сестра отца, жила в соседнем городишке, на самом краю, в пятиэтажке. Это единственный шанс. По её подсчетам – два-три дня пути. «Только бы их город уцелел», – прошептала Лика, сжимая в руке помятую фотографию тёти в молодости, с широкой улыбкой, которая казалась сейчас нереальной, невозможной роскошью.
Идти приходилось вдоль дороги – свернуть в сторону – значит заблудиться, а на дороге – встретить кого-нибудь недоброго… Лика предпочитала придорожные леса, заросшие пустыри и овраги, осторожно переступая через сухие ветки, прислушиваясь к каждому шуршанию. Взрывы доносились откуда-то издалека – глухие, раскатистые удары, разрывавшие тишину. Иногда в воздухе проносились звуки одиноких выстрелов. Внезапно небо затянуло тяжелыми тучами, и на землю медленно посыпались редкие капли дождя. Одна капля упала Лике на руку. Она была необычного цвета – нежно-фиолетовая, почти иссиня-лиловая. Это продолжалось всего несколько минут, и у Лики, занятой своим выживанием, даже не возникло мысли о том, что капли могли быть ядовитыми.
Время от времени она встречала людей – одиночек, или маленькие группы, с испуганными глазами и оружием в руках. Лика старалась держаться подальше. Она знала, на что способны люди, доведенные до отчаяния. Еда экономно растягивалась – голода Лика не особо боялась, больше беспокоило отсутствие воды. Свою воду она пила экстремально экономно. Будущее представлялось туманным и неопределенным. Даже у тёти всё могло быть плохо. Сон был редким гостем. Ночные звуки – шаги, рычание, скрежет металла – не давали ей уснуть. Лика спала чутко, прячась в удобных местах – на ветвях деревьев, в оврагах, под запутанными корнями старых дубов. Привалы были короткими, а шаги – быстрыми. Она спешила к единственной надежде, к призрачной возможности выжить.
Пустынный пейзаж давил на Лику. Земля, испещренная трещинами, походила на высохшую кожу гигантского, израненного существа. Из глубины этих трещин доносились странные звуки – то глухой, завывающий гул, то звуки, похожие на тяжелые вздохи старика, измученного болью. «Как будто земля стонет, жалобно плачет и всхлипывает», – пронеслось в голове Лики. Три дня пути… И вот, наконец, окраина города. Ещё час…
Но картина, раскрывшаяся перед ней, охладила всё ожидание и наполнила горькой обидой. Всё то же: разрушенные дома, серая пыль, и те же блуждающие люди с пустыми глазами. Лика шла мимо развалин, и понимание того, что её ждёт лишь груда хлама и безнадёжность, с каждым шагом становилось всё острее.
Под ногами что-то хрустнуло. Блестящая железка привлекла внимание. Лика наклонилась и подняла половинку таблички: «Дом 13, улица Пио…». Остальное было сломано. «Везёт мне на таблички», – горько усмехнулась она. «За этим я три дня шла?». Только теперь она почувствовала нестерпимую боль в ногах – они гудели, прося покоя. Лика бросила табличку, присела на кучу битого кирпича, железа и мусора, и задумчиво уставилась на унылый пейзаж. Ветер, играя с пылью, рисовал призрачные узоры вокруг нее. В вдалеке раздались голоса молодых людей.
