Попрощался
Уманский довольно сдержано, чмокнув меня на прощание в щёку. Правда, его губы немного
задержались на коже, горячее дыхание вызвало мурашки. Я замерла, чувствуя, как
сердце идёт вскачь.
- Уже жду
нашей новой встречи, Вера, - мягко сказал мужчина, и я, наконец, выскользнула
из машины, не изобразив даже милой улыбки на прощание. Чувствовала, как щёки
полыхают огнём, и взгляд, направленный мне в спину, тоже ощущала, пока
поднималась по ступеням.
К моему
облегчению, отец не стал приставать с расспросами. Он сухо поинтересовался, не
разочаровала ли я жениха, а когда услышал, что Уманский через два дня заедет,
чтобы обсудить помолвку, расслабился и отпустил меня в комнату, куда я
направилась чуть ли не бегом.
Спальня была
моим оплотом, моей крепостью. Захлопнув за собой дверь, сползла по стеночке на
пол и разрыдалась. Свернувшись калачиком, проплакала не меньше часа, а потом,
покачиваясь, пошла в ванную и долго тёрла себя мочалкой, стоя под горячими
струями. И всё это время я продолжала рыдать. Мне казалось, что я вот-вот сдеру
кожу, а чувство, что тело остаётся грязным, всё никак не покидало.
Забравшись под
одеяло, долго лежала, тупо пялясь в стену. Заснуть не получалось. Меня колотило
и жутко тошнило. Стоило вспомнить человека в маске, его прикосновения, и
начинало казаться, что я сойду с ума. Отключилась только под утро, а проснулась
от звонка Олеси. На часах было одиннадцать.
- Вера, ты
как? – тихо поинтересовалась подруга.
- Жива, -
ответила хрипло. – Только всё болит, будто по мне каток проехал.
- Это на
нервной почве. Так, сейчас вставай, нормально позавтракай и жди меня. Я за
тобой заеду к часу.
- Зачем? –
поинтересовалась заторможено.
- К врачу
поедем, дурында. Ты забыла о своей проблеме?
- Тише! –
шикнула, чувствуя приступ паники, ударивший в грудную клетку.
- А, ну-да,
- спохватилась Олеся. – Но зачем тебе скрывать от отца поход к психологу? –
подруга знала, что мой телефон могут прослушивать, поэтому быстро выкрутилась.
- Не хочу
его тревожить, - ответила тихо.
- Заботливая
наша, - усмехнулась Олеся. – Собирайся и не вздумай голодать. А то я тебя знаю.
Как понервничаешь, так перестаёшь нормально питаться. Смотри, проконтролирую.
Не дай бог, на собственной свадьбе в обмороки падать начнёшь, - строго сказала
подруга и повесила трубку.
Мои
подозрения насчёт прослушки подтвердились, потому что стоило мне спуститься в
гостиную, как я нарвалась на допрос с пристрастием.
- Ты куда-то
собралась?
С досадой
подумала о том, что отец выбрал самый неподходящий день, чтобы остаться дома.
Иногда он работал здесь, не выезжая в офис фирмы.
- Мы с
Олесей поедем в медицинский центр, - ответила почти правду.
- У тебя
что-то болит?
«Душа», -
хотелось крикнуть во всё горло, но я опустила взгляд и с запинкой выдала:
- Я боюсь
Уманского. Это ведь плохо? И я подумала, что психолог сможет решить эту
проблему.
- Это
правильно, - тут же одобрительно покивал отец, с лёгкостью поверив в мою ложь.
Он видел, как я реагировала на жениха вчера, поэтому обмана не заподозрил. –
Хорошо, что ты принимаешь ситуацию и не устраиваешь истерик. Уманский –
выгодная партия.
