Женя, ты как всегда...
Роман рядом разводит руками, перекидывая спортивную сумку с одного плеча на другое. Снова набираю ее.
- Евгения, ты где? Улетаем уже.
- Ту-у-ут! - доносится до меня ее приятный, чуть севший, будто простуженный тембр и из динамика, и в реальности среди беспокойного гула аэропорта.
Резко оборачиваюсь на такой узнаваемый для меня голос и медленно опускаю трубку, безошибочно вычленяя женскую фигурку в суетливой толпе. Беззвучно матерюсь, прилипая к ней взглядом.
Женя, ты как всегда...
У нас деловая поездка, с самолета мы сразу отправимся в доки, я говорил, но... На ней кроссовки. Белые, стильные, но это блять кроссовки! Бесит и одновременно сладко болезненно жмет в груди. Такая неуловимо красивая...
Даже в этих дурацких кроссовках, укороченных брюках по щиколотки и облегающей голубой рубашке, застегнутой до самого горла. Мне сложно представить менее женственный деловой образ. Мне сложно представить что-то более восхитительно трогательное, дерзко-нежное, чем она в нем...
Спешит. Чемоданчик на колесиках весело прыгает сзади в такт торопливым шагам. Размашистая, почти бегом походка, раскрасневшееся лицо, виноватая и в тоже время с вызовом улыбка растягивает розовые мягкие губы, льдистые глаза смотрят прямо в мои, даже когда она огибает очередное препятствие в виде других посетителей аэропорта. Ощущение, что она спешит именно ко мне, обманчиво, но очень навязчиво и приятно.
- Простите, таксист был форменный идиот, - рапортует моя колючка, резко тормозя четко в метре от меня.
Порхающим движением оправляет несуществующую длинную челку тонкой рукой. Давно заметил этот ее явно невротический жест, но почему-то даже он меня привлекает.
Вместо ответа поджимаю губы, мстительно косясь на часы на электронном табло. Хочется ей вменить, что если бы она осталась у меня, как я хотел, и мы бы поехали вместе, этого бы не было, но рядом Злобин, а Женя просила пока сильно не афишировать...
- У тебя все идиоты, Дубина, - бубнит Роман и первый отправляется к стойке регистрации, - Чуть не опоздали...
- Ну, не опоздали же, - закатывает глаза.
- Давай, помогу, - кладу ладонь на ручку чемодана поверх ее белой ладошки.
- Я сама, Дамир Тигранович, - возмущенно шипит маленькой, но дико гордой самостоятельной змеей, и вырывает у меня из рук несчастный чемодан.
Идет за Романом, больше не удостоив взглядом. Плетусь последним, меланхолично размышляя, что укороченные брюки, обтягивающие ее округлую попку, могли бы быть и пошире, раз уж она тут решила нарядиться унисекс. Потому что, пока я вот так пялюсь сзади, как поршнями ходят подкаченные женские ягодицы, приставка "уни" как-то ускользает от меня... Усилием воли отдираю взгляд от аккуратной задницы и перемещаю на, казалось бы, вполне безопасные лопатки, обтянутые тонкой голубой тканью рубашки. Они острые и выразительные как у балерины, желобок позвоночника просвечивает, мелькает намеком полоска застежки бюстгальтера, а выше над глухо застегнутым воротником- стойкой длинная гибкая шея...Женя чуть поворачивается, косясь на очередь к стойке регистрации, и тем только подчеркивает аристократичную, горделивую посадку головы...
Бл...
С легким чувством раздражения оттягиваю брюки в районе паха. Это что-то болезненное, выматывающее, и я порядком от этого устал. Устал, потому что, сколько не бей, а, кажется, что это всё игра в одни ворота. Никогда не думал, что это настолько угнетает, когда тебе просто позволяют рядом быть. И вроде бы и придраться не к чему. Мы вместе, да? Интим - пожалуйста, какой угодно. Дни и ночи - без проблем, по взаимной договоренности. Но это...словно секс в презервативе.
