Рядом по стене полз таракан.
– Привет, дружок… Ты тоже на пожизненном? Что же ты такого натворил?
Таракан, плохо воспитанный, промолчал. Трип только начинался. Еще несколько минут, и разговор завяжется.
– Я вот застрелила полицейского, наповал…
Таракан замер возле ее лица, пошевелил усами. Весь обратился в слух, как психоаналитик, склонившийся над кушеткой.
– Прикончила полицейского, представляешь? Второго ранила, к тому же бабу… Она теперь вроде как в инвалидном кресле… Но это не самое худшее! Если бы я только это сделала, мне бы столько не дали… Это все из-за старика… А ведь я била не в полную силу… Да, не в полную, уверяю тебя!
Таракан хотел проследовать дальше, но Марианна прижала его к стене. Тот заметался у нее в горсти. Было щекотно от усиков или там лапок.
– Ты, как и все, мне не веришь! Я просто выбила ему пару зубов… Ну, челюсть сломала… Ладно, врезала по животу, что правда, то правда… Но я не думала, что кишки ему выпущу! Я не виновата, что не могу рассчитать свою силу… как Ленни… Я не ощущаю своей силы, как и он… Ты читал «О мышах и людях»? А зря, гениальная книга! Я уже почти дочитала… Не хочешь мне верить – тем хуже для тебя… Осточертело, когда никто не верит!
Она сжала руку в кулак, послышался забавный треск. Будто раскрошился крекер.
– С кем ты говоришь, де Гревиль?
Она вскочила одним прыжком, камера поплыла перед глазами. Вытаращив глаза, разглядела тень за решеткой, в каком-то странном дыму. Кто-то развел костер в коридоре? Но особой ясности и не нужно, и так понятно, кто нанес ей визит. Достаточно голоса. Сладкого, переполненного ненавистью. Маркиза пришла насладиться зрелищем.
– Стало быть, сама с собой говоришь? Да ты совсем уже помешалась, бедняжка!
Марианна застыла. Главное, не сорваться во время трипа, когда каждая эмоция усиливается до невероятных размеров… Маркиза включила свет. Бьет прямо в глаза, Марианна сомкнула веки. Выключатель снаружи, заключенному не дотянуться. Пытку невозможно прервать.
– Что это с тобой? Даже не смеешь взглянуть на меня?
Не отвечать. Главное, не поддаваться на провокацию…
– Что? Язык проглотила? – веселилась Соланж. – Очко играет?!
Не чувствуя под собой ног, Марианна с усилием разомкнула веки, и глаза ее, два лазерных луча, нацелились на противника. От наркоты они стали как никогда глубокими. Черными, как никогда. Потом она медленно поднялась с койки, каким-то чудом удерживаясь на ногах.
Соланж отпрянула от решетки, видя, что Марианна приближается.
– Что ж, де Гревиль, надеюсь, тараканы составят тебе компанию!
– Да, надзиратель, они со мной очень любезны…
– Естественно, ведь ты с ними одной породы!
Марианна просунула руку между решетками, разжала кулак. Раздавленный таракан упал к ногам Соланж, та отскочила, вскрикнув от отвращения. Марианна, хищно улыбаясь, глаз не спускала с молодой охранницы, буквально испепеляя ее взглядом.
– Заходи в камеру, Маркиза, выясним отношения раз и навсегда…
Соланж все смотрела на месиво, в котором усики все еще шевелились. Потом встретилась взглядом с осужденной.
– Что ж ты не идешь? Очко играет? Открывай решетку, входи. Померяйся со мной… Я тебя жду! Я сделаю из твоей шкуры коврик перед кроватью…
– Ничего ты не сделаешь, психичка несчастная! Будешь гнить здесь всю жизнь, пока не сдохнешь… И я дождусь, я увижу, как тебя вынесут. Ногами вперед, не иначе.
– Не иначе… Но вот что ты должна усвоить: я не уйду, пока не убью тебя. Сделаю в жизни хоть одно доброе дело… Избавлю мир от падали.
