Ловушка, Марианна. Причем грубо сработанная.
– У меня есть шансы остаться в живых, исполняя эту миссию?
– Есть. Не скрою, это опасно. Но вас и выбрали потому, что пришли к выводу: вы способны ее исполнить. Мы хорошо изучили ваше досье…
– Сколько у меня шансов выйти сухой из воды?
– Не знаю. Никогда ничего не смыслил в теории вероятностей!
Марианна пронзала их взглядом, одного за другим. Так и продолжала стоять, опираясь руками о стол.
– И кто мне гарантирует, что после я смогу убраться куда захочу? Где это написано?
– Нигде. Договор у нас… устный.
– Слово полицейского?! Ну, это меня утешит на всю катушку! После того как я всадила пулю в двоих таких, они меня просто обожают! Ведь верно?
Фрэнк утратил часть своей флегмы. Удар попал в цель.
– Я не говорил, что полиция обожает вас… Но вы нам нужны, а мы нужны вам…
– Мне никто не нужен!
– Неужели? Напомните, сколько лет вам еще сидеть?!
Тут Марианна, согнув локти, нависла над ним со злобной миной:
– Если ты дальше будешь до меня докапываться, у меня не выдержат нервы. Тебе никто не говорил, что бывает, когда у меня не выдерживают нервы? Ты, наверное, пропустил в моем досье какие-то страницы…
– Думаешь нас запугать? – вдруг вставил тот, кого звали Лораном.
– Гляди-ка! Он, оказывается, говорящий?
– Успокойтесь, – взмолился Фрэнк. – Уверен, наше предложение заинтересовало вас…
– Ваше предложение – фуфло! Подстава для кретинов! Думаете, в тюрьме у меня размягчились мозги?
– Нет, это случилось раньше! – усмехнулся Лоран.
Марианна вздохнула. От ярости уже чесались кулаки.
– Ты, похоже, хочешь, чтобы тебя вынесли ногами вперед! Могу тебе это устроить, если настаиваешь…
– Ого! Эта соплячка сейчас на меня набросится, парни! На помощь!
– Довольно! – оборвал его Фрэнк. – Мы дадим Марианне время подумать…
– Напрасный труд! Я еще не спятила!
– Терять вам нечего, – заключил Фрэнк, вставая. – Зато выиграть вы можете все… Мы вернемся через неделю.
Он нажал на кнопку, и через минуту охранник открыл дверь. Они исчезли мгновенно, но Марианна не сразу вернулась в камеру. Пришлось вынести полагающийся по регламенту обыск, более жесткий, чем предыдущий. Терпеть, пока охранница роется в волосах, под затылком, в ушах. Раздеться в очередной раз. Смотреть, как проверяют каждый шов, ее саму ощупывают с ног до головы. Марианна с трудом сдерживалась, чтобы не взорваться. Наконец вертухайка убедилась в ее полной невинности и отвела на этаж.
Оставшись одна, Марианна излила свой гнев. Пинки по стенам, по двери. Сучьи дети!
Немного успокоившись, отбив себе пальцы и растянув связки, она рухнула на тюфяк – насладиться боевым трофеем. А если они говорили правду? Если это не ловушка, а шанс? Ты бредишь, Марианна! Они воспользуются тобой, чтобы сделать какую-нибудь гадость, а потом снова затащат в тюрьму… Или всадят пулю в голову. Ты правильно сделала, что не стала их слушать, не выказала ни малейшего интереса…
Поезд 15:16 прогрохотал мимо тюрьмы, она закрыла глаза.
Ты никогда отсюда не выйдешь. Никогда.
Зачем я убивала?
Она диктовала свой закон каждой клеточке тела. Даже волю уничтожила, признав иллюзорной всякую надежду на избавление.
Она. Ломка.
Ни сигарет, ни наркотиков.
Да, сейчас Марианна прошла бы на руках, чтобы это заполучить. Даниэль победил, о да, ему достаточно вернуться и потребовать все, что угодно. Вот только он не вернулся.
Марианна себя ненавидела. Ты зависишь от него, ты не свободна. Забавно себя в этом упрекать, сидя за решеткой! Но на самом деле эту последнюю свободу, которую никто не должен был отнять у нее, Марианна сама утратила, пытаясь вырваться. Дорого заплатила за эфемерные странствия. Она зависела от мужчины, потому что дала слабину.
