– Хорошо, я позову офицера.
– Но поторопитесь, бога ради!
– Спокойно, мадам Оберже. В такой поздний час у меня нет ключей от камер. Только начальник может открыть дверь. Мы вернемся через несколько минут.
С тяжелым вздохом Моника направилась в кабинет. Вечер явно не задался… У младшенького температура, у самой жжение в желудке… Еще и голод одолевает. Черт бы побрал эти диеты! Ко всему прочему Даниэль дежурит всю ночь. Тут не выспишься… Теперь еще и заключенная заболела. Да не абы какая заключенная!
В камере Эмманюэль присела на корточки рядом с Марианной. Положила дрожащую руку ей на плечо, не зная, что делать дальше.
– Это пройдет, – повторяла она вполголоса. – Все пройдет. Потерпи…
Как будто Марианна могла услышать. Ей всего лишь хотелось, чтобы Эмманюэль убрала руку, но не было сил попросить. Тем более отодвинуться.
Через десять нескончаемых минут Моника явилась в компании Даниэля. Осторожно приблизилась к Марианне. Что, если это очередной ее фокус?
– Мадемуазель де Гревиль!
Марианна открыла глаза. Застывшая, свернувшаяся на полу, она была похожа на пластмассовую куклу в человеческий рост, более натуральную, чем сама природа.
– Хотите, чтобы мы вызвали врача?
Даниэль подошел тоже и несколько секунд смотрел на девушку. Потом взял ее на руки и вынес из камеры. Моника следовала за ним тенью. Он зашел в комнату отдыха и положил Марианну на кровать, где обычно спали охранницы во время ночных дежурств. Теперь нужно было отделаться от Моники.
– Я ею займусь, – сказал Даниэль. – Продолжайте обход.
– Разве мы не должны доставить ее в санчасть?
– Там ей ничем не помогут. У нее нервный припадок. Это пройдет.
– Нервный припадок? Мне это больше напоминает абстинентный синдром…
– Если даже и так, все равно это пройдет! – раздраженно проговорил он.
Моника пыталась было возразить, но, встретив гневный взгляд шефа, передумала. Она выплыла в коридор, что-то бормоча себе под нос. Это не по правилам. Офицер определенно слишком вольно обращается с регламентом, это плохо кончится.
Даниэль закрыл дверь и присел на край кровати. Вгляделся в лицо молодой женщины, прикоснулся к ее ноге, твердой, как кусок дерева.
– Что ты вытворяешь, а? – спросил он мягко.
– Мне нужно…
– Речи быть не может.
Она расплакалась, как капризная девочка, стала кусать пальцы; он взял ее за руку.
– Пожалуйста!
– У меня нет! Думаешь, я так и хожу все время с карманами, полными дури? Дам тебе кодеин. Это все, что я могу для тебя сделать… Лежи тихо, о’кей?
Как еще она могла лежать? Через минуту он вернулся с двумя таблетками. Ей было трудно пить, губы окаменели. Оставалось только ждать, пока лекарство подействует. Даниэль держал ее за руку, это успокаивало. Еще четверть часа длился припадок, близкий к агонии. Впечатляющее зрелище: но он навидался наркоманов в ломке, которые, казалось, вот-вот умрут.
Но Марианна пришла в себя. Мышцы расслабились, дыхание выровнялось. Даниэль вытер кровь носовым платком. Простыни испачканы, Моника станет ворчать.
– Полегчало? Я отведу тебя…
– Погоди немного… Ты мне дашь еще? Кодеина…
– Дам две таблетки, выпьешь завтра утром. Хорошо?
Он помог ей приподняться, какое-то время она сидела на постели, положив голову на руки. Даниэль курил сигарету и терпеливо ждал.
Припадок прошел, и Марианна горько укоряла себя за то, что позвала его. Выказала слабость в очередной раз. Выдала себя так глупо. Почему, черт побери, было не подождать, пока все пройдет! Потому, что ничего бы не прошло, наверное.
