– Каждый, кто считает, что я излишне строг, может оспорить оценку после лекции, – добавил Ричардсон и направился дальше по кабинету.
– Ты как? – Тейлор легонько ткнула меня в плечо. – Мне он поставил неуд. Расслабься, старшекурсники предупреждали…
Я не слушала ее. В голове барабанила кровь. Как я могла расслабиться?! Раз в месяц комиссия будет смотреть мой табель, и если средний балл опустится ниже допустимого, прощай грант! А платить за учебу самостоятельно я не смогу, я вернусь в Луксон, я… я…
– Мне надо выйти! – вскочив, я бросилась прочь из кабинета.
Бежала, словно от прошлого, что норовит ударить в спину. Слышала только глухие удары своих подошв о паркет в коридоре. Видела размытое будущее, не понимая, как контролировать то, что от меня не зависит.
Я рывком открыла дверь женского туалета и рухнула на колени. Холодная плитка, оглушающая тишина и запах хлорки встретили мою панику как старую подругу. Слезы не упали на щеки, ни единого всхлипа не сорвалось с губ. Но мне отчетливо казалось, что в легкие перестал поступать кислород. Я задыхалась, цепляясь за ткань блузки на груди.
– Спокойно, – изо рта со словами выходил воздух, – спокойно.
Я могу дышать. Я в порядке. Я все исправлю.
Оперевшись о раковину, я встала на ноги. Из зеркала на меня смотрела та, за кого я в ответе. Ни один мужчина не отнимет у меня будущее!
В кабинет я вернулась с гордо поднятой головой.
Ричардсон что-то писал на доске, а заметив меня, остановился.
– Извините.
– Останьтесь после занятий, – спокойно ответил профессор.
Опять вытирать за вами доску?!
Но вслух я ничего не сказала.
А после звонка попросила Тейлор меня не ждать. Она улыбнулась и подарила объятия, окутав ароматом фруктовой жвачки. Я прикрыла глаза, наслаждаясь ее теплом перед нервной неопределенностью.
– Мисс Дэвис, – окликнул профессор.
– Удачи, – сказала Тейлор одними губами.
Оставаться после лекции один на один станет своеобразной традицией? Но если в первый раз общение с Ричардсоном вызвало у меня трепет, то сейчас… я все равно испытывала гребаный трепет.
Профессор сидел за столом, сцепив ладони в замок. Когда я подошла, он ровно произнес:
– Мы не в старшей школе. Там вы были лучшей в классе, но в университете все сложнее. Если на каждую оценку вы будете реагировать так драматично, я попрошу вас больше не приходить. Возможно, вам и вовсе не стоит тратить силы на Берроуз?
Стыд заставил меня вспыхнуть словно факел. Я быстро заморгала.
Что? Ричардсон хочет прогнать меня с курса? Считает, мне не место в университете? «Вишенка из тех деревенщин, кого берут в Берроуз, чтобы доказать, какие мы все тут прогрессивные», – выпад футболиста отозвался болью, словно свежая царапина. Я поморщилась, вздернула подбородок. Черта с два. Я докажу, что заслужила свое место в Берроузе.
– Извините, профессор. Могу я переписать работу?
Он поднял бровь. Удивился моему внезапному спокойствию?
– Разумеется, мисс Дэвис. Я говорил на первом занятии, что всегда даю второй шанс… – Ричардсон взял у меня из рук сочинение и пробежался глазами по тексту. – Но не третий. Работа неплоха. Лишь банальна. Напишите то, что думаете вы, а не литературные критики из интернета. Не нужно опираться на их мнение. И впредь присылайте работу вовремя.
Всего пятнадцать минут!
– Конечно, профессор. Спасибо.
– Я отправлю вам на электронную почту дополнительные вопросы. Удачи, мисс Дэвис.
