– Я не пью, – замотала головой Алёна.
– Ты и не пей, – добродушно согласился Денис. – Просто поддерживай видимость. Чокнись, смочи губки, этого будет достаточно. Главное – церемония и традиции. А по традиции, как ни крути, большое дело стоит отметить. А шампанское – это вообще не алкоголь, если что. А так, газировка.
Шампанское они закусывали соседскими ватрушками. Алёна всё-таки уступила уговорам, попробовала «газировку». Кисленько, но не противно.
После кружки – более изящной ёмкости не нашлось – шипучего напитка стало необыкновенно легко и весело. И Денис – пригляделась – оказался очень симпатичным. И добрым каким! И, главное, отзывчивым…
– Я думал про тебя, знаешь что? – усмехнулся он. – Что ты такая вся из себя важная. Смотришь на всех свысока, сама такая небожительница, других считаешь презренным плебсом. А оказалось, ты вообще нормальная, простая. В хорошем смысле простая. Без этих всяких понтов и закидонов.
– Что? – Алёна аж опешила. Уж в чём–в чём, а в снобизме и надменности её точно никогда не упрекали. – С чего вдруг ты так решил?
– С чего?! Да к тебе ж не подступиться было! Я с твоими одногруппниками разговаривал – сказали, что народ ты избегаешь, ни с кем не контачишь. Что тут думать? Потом ещё и узнал, что отец твой сам Явницкий… Почему, кстати, у вас разные фамилии?
– Моя – по матери.
– Странно… – пожал плечами Денис.
– Ничего странного. Отец меня удочерил два года назад. Нет, он мой родной отец. Просто… в общем, так получилось. А вот то, что я ни с кем не общаюсь… это не поэтому.
Шампанское развязало язык, и Алёна выложила ему всё то, что до сих пор камнем лежало на душе. Про гимназию элитную, про то, как её встретили одноклассники, даже про унизительный спор. Не рассказала только про Максима. Даже ни словом не упомянула. Не хотелось ставить его в один ряд с теми. И не хотелось, чтобы кто-то знал её тайну.
– Жесть… – пробормотал Денис, покачав головой. – Вот же суки! Прости, но других слов для таких нет. А этих двух уродов-спорщиков я бы лично похоронил.
В этот раз Денис не пошёл к себе. В двенадцать общежитие закрывалось. Добрые вахтёры впускали подгулявших студентов, но сегодня дежурила «мегера», пояснил он. Такая, сказал, притворится мёртвой и до шести утра ни за что дверь не откроет, хоть исстучись.
Алёна постелила ему на полу – не на диване же рядом с собой укладывать. Но Денис и не возражал. Растянулся на тонком матрасике, зевнул сладко, а вскоре и захрапел.
Утром Алёна проснулась от запахов – Денис орудовал на кухне, жарил яичницу с колбасой.
Она быстренько прошмыгнула в ванную, переоделась, умылась, почистила зубы, мало-мальски прибрала копну встрёпанных кудрей. А когда вышла, тот уже поджидал её с улыбкой на лице, с лопаточкой в руке. Прямо как с рекламного буклета.
– Ну ты и спать! – прокомментировал. – Я уже завтрак нам сварганил.
Алёна уж не стала уточнять, что если бы он не храпел как иерихонская труба, не давая спать всю ночь, то она бы и встала пораньше. И сама бы, возможно, приготовила завтрак. Подумала, зачем язвить? Когда можно просто поблагодарить человека за старание.
– Всё очень вкусно, – улыбнулась она ему. – Спасибо, и не только за завтрак. Ты вообще такой молодец.
Он, глядя куда-то в сторону, закусил губу, кивнул, соглашаясь. Потом взглянул прямо на неё.
– Ты тоже, – криво улыбнулся. – Слушай. Я с тобой, если честно, вообще не знаю, как себя вести. С другими как-то всё просто получалось, само собой, а с тобой... Но ты мне очень нравишься. Я понимаю, что не ровня тебе. Ты у нас элита, а я обычный…
