— Иди к себе. Не нужно на все это смотреть, — говорит Михаил.
Послушно киваю и иду к лестнице. Присутствовать совершенно не хочется. Не мое это. И крови я боюсь. А вот что делать с новым надзирателем, нужно подумать.
8. Глава 7 Егор
Вот уж не ожидал, что еще раз окажусь в доме Рыкова, но тем не менее я здесь. Паркуюсь во дворе и выхожу из машины. Макс встречает меня и протягивает руку. Пожимаю.
— МихАл ждет тебя. Проходи сразу в дом.
— Спасибо.
Поднимаюсь по ступенькам, а в голове ни одной мысли. Зачем я мог ему понадобиться? Да еще так срочно, что забыл о моем якобы хамском поведении в адрес своей жены. Алена. Шумно втягиваю носом воздух. Не дает мне покоя эта женщина. Думаю о ней постоянно и ничего не могу с собой поделать. Хоть хватай в охапку и увози из этого замка. Только вряд ли кто-то оценит мой порыв. А сама она в первую очередь. Привыкла к роскоши, а я что могу ей дать на свою оперскую зарплату и «левую» премию?..
Мысли дурные. Качаю головой и сворачиваю в гостиную. Надо как-то избавиться от них, пока не начали вредить работе.
Михаил Алексеевич сидит на диване, откинувшись на спинку и даже не предпринимает попытки встать мне навстречу. Замечаю его неестественную позу и бледность. Не здоров он, что ли…
— Добрый день, — подхожу сам и протягиваю руку. Слабо пожимает.
— Здравствуй, Егор. Присаживайся.
Диван стоит углом. Сажусь на другую сторону угла, чтобы нам видеть друг друга.
— Неважно выглядите, — сухо замечаю, надеясь на подробности. — Случилось чего?
— Да. — Он неприятно морщится и рефлекторно прижимает ладонь к левому боку. — Но сейчас не об этом.
Выводы сделать нетрудно, но они могут быть ошибочны. Надо попытаться узнать больше о недомогании Рыкова. Это может быть важным. Интуиция меня еще никогда не подводила.
— Я весь внимание.
— Мою жену ты уже видел и даже имел счастье с ней познакомиться. — При упоминании Алены его лицо смягчается, а меня взрывает ревностью. Не имею права на эти эмоции и всеми силами гашу их внутри себя.
— Так себе знакомство, — равнодушно пожимаю плечами, словно это для меня ничего не значит. Но в голове помимо воли возникают маниакальные мысли — грохнуть его к херам, чтобы не смел к ней прикасаться. Чтобы не стоял на моем пути. Я словно шизоид, и меня это сильно напрягает.
— А большего и не нужно. — Его улыбка становится похожей на оскал. — У меня к тебе личная просьба…
— Все, что в моих силах, — развожу руки в стороны, показывая благодушие и очень стараюсь не выдать себя с потрохами. Одно неверное слово — и мне конец.
— Я хочу, чтобы ты продолжил за ней присматривать.
— В смысле следить? — уточняю, не совсем понимая, что Михаил имеет в виду на самом деле.
— Нет. Следить больше не нужно. Именно присматривать. — Он замолкает на несколько секунд, видимо, подбирая правильные слова. — Я хочу, чтобы ты был рядом с Аленой двадцать четыре часа в сутки, стал ее тенью и контролировал каждый шаг.
Я зависаю, не зная, как реагировать. За доли секунды сердце разгоняется до максимума и пытается проломить грудную клетку. Инстинктивно сжимаю зубы и стискиваю кулаки. «Быть рядом с Аленой» — эхом звучат его слова, и внутри словно разрывается снаряд, разнося меня вдребезги. Часто дышу, собирая себя по атомам воедино. Нельзя так реагировать. Это опасно. Головой понимаю, что надо отказаться, иначе не вывезу. Просто не смогу держать дистанцию и сорву к херам всю операцию. Но губы сами собой произносят:
