Машенька
После того как Макар обмылся, он взял меня за руку и потянул на себя. Сильно, настойчиво. Пришлось поддаться. И мы вдвоем оказались под приятно обжигающими струями воды, льющимися из лейки, приделанной к потолку. Слишком близко, слишком горячо и непонятно, что жжет сильнее – вода или касания кожи о кожу.
Макар выдавил себе на ладонь гель для душа с ароматом пряной груши и бережно стал намыливать меня, проходя ладонью всюду, задерживая пальцы на запретных интимных местах, которые так и не пришли в себя после его ласк. Своими касаниями Макар завел меня еще больше, и я еле сдерживаю сбивчивое дыхание и боюсь поднять глаза, чтобы только не выдать возбуждение. Нервные окончания на пределе. Пульсация не прекращается. Вот оно настоящее желание, от которого хочется близости…
– Сколько тебе лет, Златовласка? – спросил Макар, беря с полки губку для тела.
– Девятнадцать, – ответила, следя за тем, как он обводит мою грудь губкой, смывая пену. Шершавая поверхность задела соски, вызывая новый отклик и я не удержалась и вздрогнула.
Он приподнял брови, но не ускорился, Макар продолжил двигаться медленно, доставляя мне наслаждение.
– Ублажала парня ртом? – провел большим пальцем по губам, слегка надавливая. – Чтобы сберечь девственность? Или аналом? – погладил ягодицы.
Я прикусила губу от постыдного вопроса и помотала головой.
– Не врешь мне? – спросил, приподнимая мое лицо за подбородок.
Несмотря на пар и жару, взгляд суровых глаз кольнул холодом, такое чувство, словно он видит меня насквозь.
– Не вру. Я только целовалась.
Макар сделал глубокий вдох, прикрывая при этом веки. Его член вновь обрел твердость.
– Меня приводит в восторг, что ты никого не подпустила к себе до такого возраста и являешься чистой.
Я не смогла смолчать на его слова.
– И ты хочешь эту чистоту покрыть грязью? Отпустите меня, не ломайте жизнь.
Попытка не пытка. Может, сжалится надо мной?
– Это не обсуждается, – сказал, смотря прямо в мои глаза. – В том, что тебя ждет, нет грязи. Это самые чистые и честные отношения. Без лжи, без лицемерия. Тебе стоит принять свою судьбу. И чем быстрее ты это сделаешь, тем будет лучше нам всем… и приятнее, – Макар отвернулся от меня и выключил воду. – Пойдем, а то брат заждался нас.
– Вы братья?
Он вышел из кабины, взял полотенце и вытершись, обернул его ниже пояса, так что остался виден покрытый кучеряшками лобок, в который переходит рельефный пресс.
– Да, а что, непохожи? – взял для меня второе и подойдя, начал нежно обтирать тело.
– Нет.
– Братья. Родные, – он кинул полотенце на пол и поднял меня на руки. – А ты? Одна в семье?
Я сирота. Ни кола, ни двора, как сказал Олег. Но этому извращенцу не надо об этом знать.
– Нет, нас много. У меня большая семья, – сложила руки, прикрывая грудь.
Макар усмехнулся.
– Как интересно…
Ванную комнату я покинула так же, как и появилась в ней – на руках у Макара. Он дал мне футболку, и я сразу облачилась в нее. Хорошо хоть не заставили по дому ходить голой. Пусть я и без трусиков, но все равно все прикрыто.
Макар заботливо высушил мои волосы феном и, опять подняв на руки, вынес из спальни.
– Сними наножники. Я сама хочу ходить. И тебе легче будет.
– Когда из твоей головы исчезнут мысли о побеге, будешь свободно передвигаться по дому…
Спускаясь по лестнице, с каждой ступенькой мне стал открываться вид на большую гостиную, где главным украшением служит высокая, до самого потолка наряженная елка, мигающая разными огоньками. Красиво, ничего не скажешь. Камин тоже украшен, крупной еловой гирляндой, а внутри него поблескивают языки пламени, даря дому свое тепло.
