Я едва поспеваю за разъяренным Хорошиловым. Все, что происходит после, происходит как в замедленной съёмке.
Ванёк припечатывает парня спиной к полированной двери «Лексуса» и, не мешкая ни секунды, наносит свой первый удар в удивлённое лицо.
– Ну что, козел, понравилось моя сестрёнка? Надоели шлюхи?
Второй удар приходится Климу в живот, отчего он сгибается пополам и хрипит. Иван пошатывается, наблюдая за тем, как мажор совершенно неожиданно набрасывается на него и оба падают к моим ногам. Кажется, Ванёк слишком пьян, потому что пропускает удар за ударом и мне ничего не остаётся, как вмешаться.
Выпитые две бутылки водки на двоих даже не дают мне почувствовать, как саднят костяшки моих пальцев, когда я разбиваю их в кровь о физиономию мажора. Останавливает меня только громкий женский крик. Я резко оборачиваюсь и вижу, как к нам приближаются парни из охраны клуба. Хватаю уже совсем размякшего Ивана, и мы оба скрываемся в темных улочках Восточной набережной.
Разговор с дядей Андреем на прогулке, никак не покидает мою загруженную рабочими мыслями голову. С самого утра я готовлю договор для очередных «важных» клиентов «Меридиана», с которыми Ирина Вадимовна будет встречаться лично, и при этом, вспоминаю, какую боль вызывает имя моей мамы у неподкупного прокурора Широкова. Я не знаю, почему они перестают общаться, почему мама никогда не вспоминала о родном брате. Я была ребенком, и ни о чем не спрашивала маму. Но, теперь у меня накопилось миллион вопросов. Звонок Ритки, снова выдергивает меня из монитора ноутбука, и я не скрывая раздражение, бурчу в трубку:
– Не могла подождать до конца рабочего дня?!
– Ну, извини, царевна, что потревожила твой тысячелетний сон!
Я опираюсь виском о свой кулак и глубоко вздохнув, интересуюсь:
– Говори, я все равно уже отвлеклась.
– Да хотела пригласить тебя вечером в «Жар-птицу». Мое первое выступление и всё такое.
– Ты согласилась на Пашкины условия?
– Лишняя двадцатка на дороге не валяется.
– Понятно. Я приду.
– Спасибо подруга, не забудь надеть что-нибудь подходящее, а не один из своих деловых костюмчиков.
– Пока.
Айфон одиннадцатой серии, возвращается на стеклянный стол, а я растираю глаза, расстегиваю пару пуговиц на блузке, от внезапного приступа духоты и жму кнопку сохранения документа в верхнем левом углу открытого документа. Курьер со стопкой корреспонденции, проходя мимо меня, бесцеремонно проваливается взглядом в мое декольте, и я больше не выдерживаю, мне нужен свежий воздух.
На улице оказывается ничем не лучше, чем в офисе. Термометр поднимается до тридцати пяти градусной отметки, и асфальт плавится под палящими лучами солнца. Я несколько минут топчусь на высоком крыльце с коваными перилами и вхожу обратно в тамбур старинного здания. Как и я предполагала, Ирина Вадимовна уже роется в моем столе, ища нужную папку.
– Она на согласовании у Романа Александровича. – Говорю я, и Ирина приставляет руки к талии, скрытой широким белым поясом.
– Мне срочно нужны эти бумаги.
– Тогда я схожу в юридический отдел и потороплю Романа.
– Да, пожалуйста, и позаботься о том, чтобы на вечер был забронирован столик в «Малахите».
– Я созвонилась с администратором, он организует всё в лучшем виде.
– Молодец, можешь, если захочешь.
С уходом Ирины, ее секретарша Регина, несет мне сок и ставит на тумбочку, что держит огромный куст драцены.
