– Пойдём.
Аня встала из-за стола и, выйдя из кухни, пошла в свою комнату. Богдан не спеша последовал за ней.
– Смотри. – Она взяла книгу, что лежала на столе, и протянула Богдану. – Тут сказано, что единственный, кто смог нарисовать портрет, – это некий Джозеф. Остальные либо сходили с ума, либо убивали себя. Но даже Джозеф в конце умирает. Да, я понимаю, что это всё легенды и сказки. Выдумка. И я бы дальше так думала, если бы не звонок.
– Какой звонок?
– От мамы. Точнее, я не уверена, но, кажется, это была моя мама или… Я не знаю, но голос был очень похож. Она сказала, что я должна нарисовать портрет Роберта, иначе… мы скоро встретимся, – закончила Аня.
– Чёрт. Это очень плохо.
– Он ведь не оставит нас в покое?
– Нет, не оставит.
– Мне страшно, – прошептала Аня, сделав шаг к Богдану. Маска спокойствия, которой ей удавалось прикрываться, пока они сидели на кухне, сейчас треснула, как стеклянная ваза. И её прорвало. – Я не хочу умирать. Понимаешь?!
Богдан взял её за руку, слегка сжал и посмотрел на Аню так, как смотрят, когда хотят приободрить, дать хотя бы маленькую надежду на счастливый исход.
– Прости. Мне так жаль, что я втянул тебя во всё это. Нет мне прощения. Но я обещаю: ты не умрёшь.
– Разве можно такое обещать?! Ты же видишь, это уже происходит!
Его глаза будто потускнели, но где-то в самой глубине блеснула печаль и какая-то решимость.
– Тогда я сделаю то, что должен был сделать с самого начала. Заберу фотографию и уйду. Ты больше не увидишь меня. Может, тогда всё закончится. – Он отпустил её руку, всё ещё смотря прямо в глаза, и тихо добавил: – Когда я умру.
– Не оставляй меня! – попросила Аня, схватив его за плечо, когда он собирался развернуться. – Пожалуйста, пожалуйста… не уходи.
Видит бог, она боялась неизвестности. Хотела, чтоб всё закончилось. И не хотела разбираться во всём одна. Он не посмеет просто уйти и оставить её ждать. Только не теперь.
– Не уйду.
Богдан вдруг оказался очень близко к ней. Его руки обвили её талию и прижали крепко к себе.
– Не уйду, – повторил он, шмыгнув носом.
Аня не сопротивлялась, потому что именно таких объятий – не намекающих, а успокаивающих – ей не хватало сейчас. Обвила руками Богдана за шею и, положив голову на плечо, прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам стекают слёзы.
Они стояли так какое-то время. Казалось, мир вокруг замер, но она даже не подозревала, что в этот самый момент лицо Богдана исказила гримаса боли. Он просто терпел, не показывая слабину, но длилось это недолго. Тишину прервал скрип входной двери, и только тут Аня вспомнила, что забыла запереть её. По направлению к комнате раздались отчётливые шаги. Кто-то уверенно шёл к ним, и это была не тётя Света.
Они отпрянули друг от друга, и Аня испуганно посмотрела на Богдана. В этот самый момент дверь в комнату открылась.
После встречи в кафе на душе у Павла скребли кошки. Он чувствовал, что с его девушкой что-то происходит, но что именно – понятия не имел. На звонки она отвечала скупо, ссылаясь на то, что занята, а сообщения и вовсе оставались без ответа. Павел даже начал думать, что дело в нём самом. В тех редких спорах, что случались у них из-за переезда, Аня не раз едко замечала, что работе он посвящает всего себя, а к ней приходит только от случая к случаю. Сказать, что она неправа, Павел не мог.
– Ты слишком много времени проводишь в офисе, ты практически там живёшь! Хочешь, чтобы я целыми днями сидела в пустой квартире?
