Искусство и родинки - страница 13

Музыка заиграла тише, ласковей, и все словно погрузилось в сказочную дрему. Я глядела на них, счастливых, и грудь мне одновременно разрывала радость и неизвестная печаль. Чтобы не терять друзей из виду, я отошла совсем немного от танцующих групп. Мои глаза уткнулись в небо: на темной акварели просыпались первые звезды. И только сейчас, при взгляде на чернильный купол, я почувствовала мурашки, рассыпавшиеся по телу.

Песня снова сменилась, и роившиеся компании затрудняли мне ход. Шум нарастал, но к тому времени, как он достиг своего апогея, я была уже возле рюкзаков с нашими припасами. Собака положила смиренную голову на ткань и замерла в ожидании. Я опустилась на корточки рядом с ней и потрепала за ухом.

Пледы были в сохранности: наверное, я была единственной из всей компании, кто замерз. Я набросила на плечи коричневую мантию, стараясь не примять перья. И оглядев себя, лишь покачала головой. Наклонившись к собаке, чтобы еще раз приласкать ее, удивленно остановилась: она водила носом по сторонам, широко раскрыв глаза. Я огляделась, но никого не увидела.

– На что ты смотришь? – ласково шепнула я ей, вглядываясь в расширенные зрачки.

– На меня?

Я подскочила, чуть не свалив с ног сзади стоящего. Успокаивая дыхание, я во все глаза смотрела на него. Артур выставил вперед руки, словно извиняясь.

– Я не хотел тебя напугать, прости.

Мне пришлось напрячь слух, чтобы слышать низкий вибрирующий голос. Где-то на фоне первобытные ритмы бушевали, грозя вызвать землетрясение. Артур прижал к себе волосатую мордочку, поглаживая пальцем влажный нос.

– Не мог найти ее весь день, – признался он и обратился к собаке, – снова убегала от меня, Альбертина?

Она потупила взгляд и уткнулась мужчине в руку. Артур смотрел на нее, улыбаясь краешками губ, но лицо его выглядело усталым. Я смотрела на них вдвоем, обнимающихся среди сломанных фонарей, и неожиданно поняла, что тоска, преследовавшая меня с момента встречи с Альбертиной, испарилась. Не было больше печали и в ее глазах.

– Значит, вы ее хозяин? – обратилась я к Артуру и сильно удивилась, услышав отрицательный ответ.

– Мы часто гуляем вместе. Она любит, когда я приношу ей что-нибудь вкусное. Но я не могу взять ее домой – сам редко там бываю, – хмыкнул он, и я вспомнила, с какой страстью он рассказывал про свою мастерскую.

Артур поднялся с колен. Мы одновременно оглянулись на танцующую толпу. Агрессивные звуки сбивали с толку. Я изредка видела друзей, проскальзывающих среди незнакомцев, и Сашу и Эрика, которые совсем отдалились от других. Фонари освещали площадь слабо и я не могла видеть отсюда их лиц. А потом больше и не задумывалась над этим, услышав следующие слова Артура.

– Не хочу показаться снобом, но я знаю музыку, куда более мелодичную, чем эта. – Он повернулся ко мне. – А ты?

Я не то кивнула, не то качнула головой, заинтересованная. Он поманил за собой Альбертину и направился куда-то за деревья. Я огляделась: мои знакомые были полностью погружены в праздник. Спина Артура в тонком свитере уже едва виднелась сквозь толпу. Я поспешила за ним.

Мы безмолвно обогнули несколько кустов. Дальше начиналась лесопарковая зона, и Артур остановился немного впереди меня. Стало достаточно холодно, ветер делал его волосы еще более непослушными, и они наползали на глаза. Я поплотнее закуталась в плед. Мы ожидали чего-то, и даже Альбертина перестала принюхиваться и вилять хвостом. Все мои чувства были обострены до предела. Я глядела на профиль Артура, на скулы, впервые выбритые с момента нашей встречи. И мне стало не по себе от того, что я не понимала, кто передо мной: человек из плоти и крови или древний, утомившийся бог.