Искусство и родинки - страница 3

Он помолчал и прибавил, будто бы в свое оправдание:

– Хотя меня сложно назвать книжным червем.

– Всегда пожалуйста, – мои плечи расслабились. Он всего лишь хотел быть вежливым. Мне казалось правильным ответить ему тем же. – Но хорошо, что вам понравилось.

Мужчина не ответил. Казалось, его мысли стремительно перескочили на что-то другое. Устремив взгляд на скульптуру, он протянул вперед руку, словно хотел ее коснуться. Пальцы захватили воздух как невидимую сеть.

– Удивляет. Неожиданные вещи в неожиданных местах.

– Любите скульптуры?

Он пристроился на краешек фонтана и хмыкнул, услышав мой вопрос.

– И сам их создаю. – Наконец я поняла, что находилось у него в руках все время – на раскрытых ладонях темнела глиняная масса. – Когда твоя работа – это хобби, ускользнуть от нее становиться значительно труднее.

– Скульптор? – Я не отрываясь следила за точными движениями его пальцев. – Это же здорово… У вас своя мастерская?

– Раньше я работал дома, но потом все приобрело более широкий оборот. У нас грандиозные планы. – Хитроватая улыбка тронула его губы. – Так много идей и так мало времени. Но может, все и получится, как задумано.

– А вы не слишком-то верите в свои силы, – он не смотрел на меня, и я разглядывала узкие скулы, не тронутые бритвой несколько дней. Его лицо было красиво – красиво не по-человечески. Я тайком перевела взгляд на застывшее существо позади него – опущенные уголки глаз выдавали ту же необъяснимую мифическую статику.

– Вселенная устраивает все лучше, чем мы сами планируем, – ответил он. Я, помедлив, кивнула.

Когда он вновь опустил глаза к безжизненному темному комочку, я поспешила затолкать скетчбук обратно в рюкзак. В районе шеи пробежали мурашки от мысли, что этот человек увидит то, что было внутри. Он был любезен, но что-то во всей его фигуре словно подстерегало.

– Хочешь, чтобы я слепил что-то конкретное? – спросил он после продолжительного молчания, во время которого я сидела, устремив взгляд в небо. Нахмурилось. Неужели пойдет дождь? Воздух стал тяжелым, и я, будто пытаясь сбросить его, дернула плечами. Мой новый знакомый, ничего вокруг не замечая, по-прежнему возился с глиной.

– А что-нибудь тоже мифическое, типа этой статуи… например, дракона можете? – спросила я, сомневаясь в утвердительном ответе. Кусочек глины казался слишком мал для этого.

– Опасно играть с огнем, – последовал полушутливый ответ. Но он не успел исполнить мою просьбу. Над нашими головами словно разорвался огромный снаряд, и мы оба непроизвольно вздрогнули. Меня словно парализовало, и все, что я могла – смотреть, как молния орудует в низко нависших небесах.

– Идем же, сейчас начнется гроза. – Я заметила краем глаза, как он спрыгнул с фонтана. Я хотела что-то ответить, но вверху, совсем близко, застрадал гром. Сердце забилось сильнее.

Руку обожгло. Подняв голову, я столкнулась с нетерпеливыми глазами. Мой спутник, обхватив мое запястье, потянул к выходу из переулка. Он шагал так быстро, что приходилось почти бежать, чтобы не отстать. Улица уже вымерла, когда мы выбрались на широкий тротуар. Я почувствовала на щеке капли.

– Идем. Я провожу тебя. – Пообещал приглушенный раскатами грома голос, когда я высвободила свою руку. Я уже пришла в себя, но одна мысль о том, чтобы остаться в полном одиночестве, превратила меня в маленькую девочку. Я последовала за своим проводником и до конца успокоилась лишь около ворот отеля. Мы не сказали ни слова по дороге. Фигура, освещаемая в черноте лишь вспышками молнии, отворила передо мной железную дверцу. Бушевал ливень.