Первым опытом свободного путешествия, стало возвращение из Петербурга в Москву.
Прошло несколько лет. Макс колесил по стране. Далеко не заезжал, но мечтал в будущем перемахнуть через Уральский хребет, охватить Сибирь, Дальний восток, Камчатку и Сахалин. Возможно, побывать в Японии, Индии, Китае. Столько интересного на Земле! Хочется все увидеть своими глазами. Он возвращался в Москву, отсыпался и принимался за работу, выплескивая на холст и бумагу накопившиеся впечатления.
Свои хоромы Макс отремонтировал и теперь сдавал: полученных денег хватало, чтобы снимать небольшую квартирку на окраине и без помех гастролировать. Хотя, заработать на ночлег и еду в его странствиях оказалось не таким уж сложным делом: почти везде получалось подработать, помочь по хозяйству и тому подобное. Кроме того, практически в каждом городе находились единомышленники, адреса которых передавались из рук в руки. Если уж совсем не удавалось устроиться или хотелось комфорта, то всегда можно было переночевать за деньги, хоть это и шло вразрез с философией вольного ветра.
Очередную вылазку Макс планировал тщательнее, чем раньше. Теперь его целью была Европа. Хотелось добраться до Португалии, посетив при этом столько стран, сколько получится. Ну, во всяком случае, до Праги он просто обязан доехать, давно пора увидеться с Артемом и Матеем. Подготовившись в лучших традициях академии вольных странствий, Максим отправился на запад.
Встретился с друзьями. Месяц, наполненный воспоминаниями о былых временах, разговорами о жизни и спорами о будущем, пролетел, как один день. В следующем году путь в Португалию повторно преградила Прага. В этот раз Макс проявил упорство и вырвался из ее объятий, но не добрался даже до Франции, задержавшись в Германии. Кощунственно проскакать галопом по Европам, не побродив вдоль остатков Берлинской стены, не увидев Сикстинскую мадонну, замок Нойшванштайн, Сан-Суси, Кельнский собор. Даже простое перечисление красот страны заняло бы много времени. Он хочет все увидеть, а не просто просвистеть мимо. В общем, Макс пришел к выводу, что не стоит пытаться объять необъятное, и решил в будущем полагаться не на планы, а на то как встанут звезды.
Желанная цель: знаменитый мыс Роко, самая западная точка Европы, так и оставалась непокоренной. Максим каждый год обязательно наведывался в Прагу, чтобы повидаться с друзьями и досыта набродиться улочками старого города. И совершенно не хотел уезжать отсюда. А, собственно, зачем? Он на то и вольный художник-путешественник, чтобы делать то, что нравится. А мыс никуда не денется.
***
Переплетенье сонных улиц, внезапно приводящих в сад,
Где удивлением твоим любуясь, на ветках яблоки висят.
Там прячется в плюще мадонна, а время – затевает игры.
От суеты уводят в небо соборов каменные иглы.
Как хорошо гулять по Праге, окутанной сгустившимися сумерками, под ее чернильным небом. Поздним вечером она особенно притягательна: мощеные улицы вьются запутанными переплетениями, манят под арки, выводят на маленькие площади и вновь увлекают в лабиринт галерей и переходов. Свет уличных фонарей мягко обволакивает вековые стены, растворяет тени и спорит с разноглазыми недремлющими светофорами, которые бесцеремонно выхватывают из темноты спящие здания.
Старый город не хочет отпускать: «Как можно спать в такую ночь?»
Ниночка с Максом очень нескоро добрались до ее дома. Вышли из Собора, пересекли Малостранскую площадь, прогулялись по Карлову мосту, углубились в лабиринт узких улиц, ведущих к Старомесской площади, полюбовались Орлоем и Костелом Марие-над-Тынем, миновали Пороховую башню и выбрались на площадь Республики. Отсюда уже можно было ехать на трамвае или метро, но, не сговариваясь, отправились пешком. Бродяга Максим частенько проводил ночи, разгуливая по пустым улицам. Ему казалось, что он говорит с этим городом на его языке, а тот поверяет ему свои секреты, делает намеки, дает советы и подсказывает умные мысли. После ночных прогулок Макс чувствовал необыкновенное вдохновение и мог потом несколько дней не выпускать из рук краски. Вот и сейчас он, не умолкая, рассказывал новой знакомой о своей собственной Праге, которая завладела его душой, и которой он был безоглядно покорен.
