За одной из фотографий Алисса обнаружила ещё один снимок – без рамки. Он был помят, припорошен пылью и, кажется, давно забыт владельцем. На снимке обнаружилась красивая девушка с длинными каштановыми волосами. Лёгкое красное платье едва прикрывало бёдра, в волосах красовалась белая орхидея. Она не выглядела ни радостной, ни счастливой, и её надменная порочная красота не могла компенсировать отсутствие улыбки.
Алисса не сомневалась: Маркуса с этой девушкой связывали отношения. Интуиция подсказывала, что всё было довольно серьёзно. А затем что-то произошло. И всё закончилось. Алиссе казалось, что на Маркусе этот разрыв отразился гораздо сильнее, чем на девушке. В лице незнакомки, привлекательном с эстетической стороны, угадывалась редкостная бесчувственность. Должно быть, она причинила ему много боли.
Алисса услышала скрежет ключа в замке и вернула фотографию на место.
Глава 5. Двое посреди потопа
Маркус вернулся с двумя пакетами продуктов наперевес. Он предусмотрительно надел куртку с капюшоном, но даже это не спасло его от ненастья. Он отряхнулся – от него пахло дождём – и разом стащил насквозь промокшую верхнюю одежду. Только тогда Алисса заметила фиолетовую гематому на влажной щеке.
– О, боже. Откуда это? Ты поранился?
Маркус, удивлённый, коснулся синяка, словно только что о нём вспомнил. Затем непринуждённо ответил:
– Вот оно что. Теперь ясно, почему продавщица из супермаркета смотрела на меня как на гангстера. На улице настоящая буря. Пока я пытался перейти улицу, прислушиваясь к интуиции, в меня что-то врезалось. Не удивлюсь, если это была птица.
– Ох, – протянула она. Масштаб бедствия пугал её. – Нужно приложить что-нибудь холодное.
Но Маркуса, казалось, меньше всего волновало это увечье. Он смерил её быстрым взглядом и заметил:
– Тебе этот халат идёт гораздо больше, чем мне. Извини, но у меня вряд ли найдётся что-то более подходящее. Сомневаюсь, что тебе понравится расхаживать в моей рубашке.
Алисса ехидно прищурилась. В ней вновь проснулось необъяснимое нахальство.
– Я могу укутаться в занавеску на манер греческой тоги. Как тебе?
– Ты же не думаешь, что я стану тебя отговаривать?
«Ладно. Ничья», – решила она про себя. Усмешка на его лице не давала ей покоя.
Он ускользнул в ванную. Алисса, пытаясь себя занять, принялась разбирать продукты. Обычно она не вела себя так свободно в чужих домах: негласный кодекс гостя запрещал излишнюю фривольность. Но здесь она быстро освоилась, к тому же, хозяин этого дома вряд ли предъявит ей претензии за помощь.
Она быстро поняла, что и где лежит, и складывала продукты в соответствии с существующей системой. Овощи и фрукты быстро отправились в холодильник вместе с мясом и яйцами, спагетти и воздушные хлопья – на полку, сладости и специи – в отдельный навесной шкафчик.
– Ты голодна?
Маркус успел переодеться в футболку и брюки. С взлохмаченных светлых волос капала вода. Алисса невольно залюбовалась: он не прикладывал ни малейших усилий, чтобы выглядеть так небрежно-привлекательно. Ей захотелось коснуться сильных изящных рук, провести пальцами по волосам, приникнуть поцелуем к холодным губам…
– Я… голодна, – проговорила она, не зная, куда упрятать свои постыдные мысли.
Маркус приблизился к ней. От него пахло ментолом и дождём. Алисса бездумно приложила руку к распухшей щеке. Он прикрыл глаза, успокоенный холодом её пальцев, а затем приложился губами к тонкому запястью. Они смотрели друг другу в глаза неотрывно: в них отражалось всё, что невозможно было произнести вслух.
