– Они обосрали мой портфель! – зарычала Истом, помчавшись за мамой и уронив вешалку. Она с грохотом повалилась на пол, разбив вазу с букетом роз. Только сейчас заметив цветы, Элис вспомнила, что у мамы день рождения. – Они в следующий раз мне на голову насрут, мне тоже это стерпеть?
– Ты меня, конечно, прости, но я думаю, что выпускники школы не занимаются такой дурью, – встряла в ругань Ирис, сжав пальцы в замок и выпрямившись перед ворвавшейся на кухню Элис. – Ты видела, как твои одноклассники это делали?
– А что вы имя своего сынка не произносите? Он урод, и что-то мне подсказывает, что это наследственное!
За спиной Элис показалась мать с чемоданом, который в мгновение повалился на пол. Лира схватила дочку за волосы и вытянула из кухни. Она визгливо вскрикнула, но тут же выпуталась, отпихнув мать.
– Отрезать бы тебе язык! Бессовестная! Уйди с глаз моих! Дай хоть день отдохнуть от тебя! Решила единственный день рождения в компании подруг провести, а тебе нужно и это испортить! Ты всё решила испортить в моей жизни?! Проваливай! Ты же такая хорошая, найдёшь, где переночевать!
Элис ладонями сжала глаза так, словно хотела вырвать их и бросить матери вместе со слезами. Отпихнув её, девушка растворила нижний ящик комода в прихожей, проверила, свой ли паспорт взяла, схватила ручку чемодана и выбежала из дома. За ней громко захлопнулась дверь.
Пройдя почти километр машинально, заливаясь слезами, она незаметно для себя шептала вновь и вновь, что она могла бы сделать одноклассникам, как могла бы отомстить Джошу и оскорбить его мать. Проезжавшие мимо водители тревожно оборачивались, глядя на полусумасшедшую. Начался снегопад. Девушка продолжала идти.
Истом до последнего мгновения оттягивала момент, чтобы посмотреть, чем же чемодан наполнен, однако смогла заняться этим лишь тогда, когда нашла себе ночлег.
В тёплом подъезде раздался звон раскрывшейся молнии. В чемодане лежала пара тёплых вещей, немного денег и зимние кроссовки.
«Забросила всё, что под руку попалось? Прекрасная мать. Чтоб им подавиться её днём рождения!».
Элис гневно дёрнула молнию чемодана, наполовину закрыв его. Плюхнувшись как на какой-то царский трон, девушка не сразу заметила, как из чемодана, посвистывая, выходил воздух.
Где-то на задворках сознания она мыслила рационально: благодарила жителей за то, что те не выходили и не беспокоили её и не без того загнанную душонку.
Она поняла, что всё шло либо к тому, чтобы её продолжали унижать, изощряться над ней всеми возможными средствами, либо к тому, где она сейчас. В подъезде. Одна. Не знает, что делать, не знает, куда идти. В ответ на эти вопросы Элис мысленно шептала: «Сейчас проплачусь и буду идти дальше». Но она и не прекращала плакать, лишь делала это тише, будто давая шанс ночной тишине усыпить себя. Во время истерики Элис потеряла счет времени. Слёзы, пролитые за день, забрали слишком много сил. Ей хотелось спать.
Несколько жителей первого этажа, увидев в глазок двери трясущуюся в слезах фигуру, больше не были заинтересованы в причине шума и ушли спать.
Элис заклевала носом, со свистом вздыхая и изредка рефлекторно подрагивая пальцами левой ноги, так мозг проверял в жизнедеятельность хозяйки. Ночную тишину, гнетущее спокойствие и сон девушки прервал оглушительный гром, словно разверзнувший землю под ногами. Ошеломляющий громовой грохот оказался глухим выстрелом для беззащитных ушей. Истом ошарашенно подскочила и, в панике разлепив глаза, огляделась. Осознав случившееся, она спокойно выдохнула.
