Пабло
Закатное солнце лениво скользит по воде, окрашивая ее в золотисто-розовые оттенки. Воздух в Таррагоне всегда пахнет солью, нагретыми камнями и чем-то неуловимо родным. Я сижу на краю пирса, свесив ноги над водой, и лениво откидываю камешек, наблюдая, как он с тихим всплеском исчезает в морской глади.
В эти моменты я чувствую себя особенно свободным. Это, конечно, иллюзия – ведь едва я вернусь домой, меня ждет череда обязательств. Семейные ужины, деловые встречи, разговоры о расширении бизнеса, и, конечно же, Хелена.
Я вздыхаю.
– Что ты опять сбежал сюда? – раздается голос за спиной.
Я даже не оборачиваюсь. У Хоакина голос с легкой хрипотцой, и он всегда говорит с ухмылкой, даже когда ругается.
– Просто решил провести вечер без громких разговоров и планов на будущее. Грех, да?
Я помню день знакомства с Хоакином так, словно он был вчера, хотя прошло уже больше пятнадцати лет.
Начальная школа. Жаркий день. Я, как всегда, стоял в стороне от остальных ребят, пока отец разговаривал с тренером. Тогда он считал, что футбол—это отличный способ развить дисциплину, а я считал, что это отличный способ разбить коленки и испортить новую форму.
– Ну что, Пабло, ты готов? – спросил тренер, высокий мужчина в тёмно-синем спортивном костюме, который казался мне взрослым и грозным.
Я молча кивнул.
Меня отправили в группу новичков, и уже через пять минут я понял, что в футболе главное не играть, а выживать.
Какой-то мальчишка с всклокоченными каштановыми волосами гонял мяч с такой скоростью, будто родился с ним в ногах. Он шутил, дурачился и пытался делать финты, как Роналдиньо, хотя у него получалось скорее как у пьяного петуха.
В какой-то момент он заметил меня.
– Ты новенький? – спросил он, резко тормозя передо мной.
– Да, – буркнул я.
– Тогда держи!
Я не успел ничего сказать – он пнул мяч мне в ноги. Мяч был тяжёлым, кожаным, и я чуть не свалился назад, пытаясь принять пас.
– Ну давай, Пабло, покажи, на что способен! – подбодрил он меня.
Я собрался с духом, сделал шаг вперёд, замахнулся ногой… и отправил мяч прямиком в лицо тренеру.
Тот не упал, но посмотрел на меня так, будто раздумывал, не стоит ли сразу отчислить меня из секции.
Я покраснел.
А Хоакин разразился громким смехом.
– Вот это удар! – он хлопнул меня по плечу. – Ты и правда аристократ, но играть научишься, обещаю.
Так всё и началось.
С тех пор мы с Хоакином неразлучны.
Мы выросли, но он всё тот же – вечно веселый, вечно беззаботный, вечно с каким-нибудь идиотским планом в голове.
– Знаешь, что делает жизнь интереснее? – сказал он однажды, когда мы уже стали старше.
– Неужели? – я закатил глаза.
– Отсутствие плана! – ухмыльнулся он.
Это всё, что нужно знать о Хоакине.
Я привык просчитывать шаги наперёд, взвешивать решения. Он же живет по наитию.
Может быть, поэтому он так легко заводит друзей, так легко очаровывает девушек, так легко находит выход даже из самых глупых ситуаций.
Когда мы выросли, он пошёл работать в туристический бизнес – организовывать вечеринки, экскурсии, помогать туристам.
