– Завтракать будем здесь, или поднимемся к Эдварду? – спросила Сантилия.
– Разумеется, здесь, – ответила Анна и, переведя дыхание, неожиданно даже для себя самой, выпалила. – Я нашла Эдварда!
– Что? – не поняли подруги.
– Я нашла своего настоящего сына.
– Как?! Где?! – Сантилия мгновенно вскочила с кровати.
– Случайно. Он на верхней гребной палубе, гребёт.
– Но как ты узнала его?
– На нём есть знак. Такой знак ни с чем не спутаешь.
– А какой он хоть? – спросила вдруг Лита.
– Ты же сама с него вчера глаз не сводила, – усмехнулась Анна.
– Я? Как это?
– Он был офицером сопровождения.
– Ах, он… – Лита мечтательно улыбнулась.
– Но как он попал сюда? – удивилась Сантилия.
– Этого я не знаю. Видимо, случилось что-то.
– Так надо помочь ему бежать. На галерах долго не выдерживают, – решительно произнесла Лита и начала одеваться.
– У нас в запасе часов девять, не больше, пока галера не прибудет в Мил. Ну, а потом мы его вряд ли встретим ещё раз.
– Ничего не получится, – тяжело вздохнула Сантилия. – Он прикован, а ключи у надсмотрщика, который отвечает за узников головой.
– Можно ему хоть нож кинуть, – Анна достала из ножен в поясе небольшой, в две ладони, изящный кинжал.
Лита уже оделась, следом за ней, так же быстро оделась и Сантилия. Нужно было спешить, пока не проснулся Эдвард и его камарилья. А он точно не даст им покоя, не отстанет от них ни на шаг. Женщины вышли на палубу – здесь по-прежнему находились лишь несущие вахту матросы. Они, как и в первый раз, ничуть не отреагировали на появление пленниц, что, в прочем, было только на руку заговорщицам. Анна подвела подруг к решётке и тихо произнесла, указав пальцем:
– Вот он.
Лита во все глаза смотрела на Таниса, и тот, почувствовав взгляд, обернулся и посмотрел вверх, прямо ей в глаза. Она улыбнулась, он ответил ей тем же. Внезапно хлопнула плётка подбежавшего надсмотрщика, и на спине Таниса появились алые рубцы.
– Куда пялишься! – заорал он. – Греби, драный пёс!
И, едва надсмотрщик отвернулся и пошёл обратно, Анна ловко пробросила сквозь решётку кинжал, точно под ноги Таниса. Пленник мгновенно наступил на него ногой. Он вновь повернулся и, едва заметным кивком головы, поблагодарил её. Надсмотрщик, на этот раз, ничего не заметил.
Женщины, чтобы не вызывать подозрений, не спеша, точно прогуливались, отошли к борту. Там по-прежнему тянулись унылые скалистые берега острова, о которые с шумом разбивались волны.
Сердце Анны бешено колотилось. Она едва сдерживала своё дыхание, стараясь успокоиться.
– Получилось, – проговорила королева, нервно теребя закреплённую рядом снасть.
– Успокойся, заметит ещё кто-нибудь, – сказала Сантилия, хотя сама с трудом справлялась с нервной дрожью.
Лишь Лита, почему-то, была спокойна. Она смотрела вдаль и загадочно улыбалась самой себе.
– Лита, очнись, – одернула её мать.
– Да? – отозвалась та.
Сантилия усмехнулась и, игриво дёрнув дочь за золотистый локон, свисавший у щеки, спросила:
– Уж не влюбилась ли ты?
Лита вздрогнула, покраснела и отвернулась, закрыв лицо ладонями.
– Не смущайся своих чувств, дочка. Этот человек предназначен тебе судьбой. Не удивительно, что ты сразу обратила на него внимание.
Лита лишь улыбнулась.
– Эй! Дамы! – раздался с балкона голос Эдварда. – Не желаете ли вы позавтракать в моей компании?
Сантилия и Лита, отвернувшись, застыли, словно изваяния. Лишь Анна, пересилив неприязнь, повернулась к нему лицом. Узурпатор нагло смотрел ей в глаза, да ещё и был одет против всякого приличия – чёрные потёртые штаны и расстёгнутая безрукавка, которую носят матросы в жару.
