– Александр, – перебил ее хозяин дома. – Это имя мне дали при крещении. – Вы можете звать меня Алексом. Кажется, так звала меня нянька. – Его лицо вновь приняло озадаченное выражение. – Это имя звучит странно даже для меня. И все же – это мое имя.
– Ладно. Алекс.
Покрутив пуговицу в очередной раз, он кивнул.
– Значит, договорились. Так на что вы смотрели, Луиза?
– Луиза – так непривычно звучит из ваших уст, Алекс.
– Я могу вернуться к мисс Оливер, если так вам нравится больше. Или называть вас конфеткой. Нет, лучше булочкой.
Луиза закашлялась.
– Булочкой? Если вы меня так назовете в присутствии моей тети, она умрет на месте счастливой женщиной. Вы исполните разом все ее желания.
– Не слишком ли много для слова из трех слогов? – пробормотал Хавьер. – Впрочем, мысль заманчивая. Итак, вернемся к книгам, булочка. Так что именно вы хотите найти, булочка?
– Если вы еще раз назовете меня булочкой, я, пожалуй, подыщу что-то, чем в вас запустить.
Граф окинул ее долгим взглядом, ухмыльнулся и присел на корточки перед полкой, которую осматривала Луиза, когда он вошел.
– Не могу сказать, что представляют собой эти тома. Они похожи на гроссбухи.
Хавьер взял с полки одну из книг. Бережно, стараясь не повредить старинный переплет, раскрыл ее. При виде этой бережной заботы Луизе вдруг захотелось погладить его по встрепанным волосам.
– Похоже на собрание старинных рецептов, – сказал он и протянул ей раскрытую книгу. – Посмотрите. Это, случаем, не инструкция по выпечке булочек?
Луиза отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
– Вы бессовестный.
– Бессовестный? И все лишь потому, что я пытался расшифровать старинную поваренную книгу? Вы так ко мне несправедливы, булочка.
Хавьер закрыл книгу и так же бережно убрал ее на место, после чего взял другую, которая стояла рядом.
– Давайте-ка посмотрим, найдем ли мы еще рецепты приготовления булочек.
– Предупреждаю, я в вас чем-нибудь швырну. У вас убогий словарный запас, милорд. Если «булочка» – это все, до чего вы способны додуматься…
– Алекс.
– Ах, да, верно. Не милорд. Алекс.
Но, кажется, Хавьер не слышал ее – насупившись, он перелистывал страницы.
– Алекс – единственное слово, которое я могу прочесть. – Протянув книгу Луизе, он выпрямился во весь рост.
Луиза вглядывалась в кособокие печатные буквы.
– Вот еще: Элеонор. Еще раз «Алекс» и «Катберт».
– Катберт? Какое ужасное имя!
Кроме этих имен, на странице не было ни одного знакомого слова. Одни лишь цепочки из букв латинского алфавита разной длины.
– Я думаю, – сказала Луиза, – что текст закодирован. Только имена собственные написаны по-английски, если, конечно, считать имя Катберт английским.
– Не думаю, что еще какой-нибудь язык захочет заявить на него права.
Луиза подняла глаза на Хавьера.
– Что это за книга? Вы ее раньше видели?
– Никогда. – Кивнув в сторону стола, Хавьер предложил: – Давайте отнесем «Катберта» туда. Какой смысл держать его, такого тяжелого, на весу?
– Теперь вы и книгам даете прозвища?
– А вы завидуете? Хотите присвоить себе больше имен, булочка? – Хавьер выставил книгу перед собой, словно щит, и стал пятиться к окну. – Я вас не обзываю. Я просто проголодался.
Луиза закатила глаза. Правильный выбор – демонстрация легкой досады и в то же время знак того, что он ее позабавил. Было бы верхом глупости изображать раздражение или гнев. Мисс Оливер понимала, что граф с ней флиртует. Но зачем ему знать об этом? Луиза умела оценивать опасность. Хавьер был обаятельным, тут не поспоришь, но его обаяние ровным счетом ничего не значило.
