На некоторое время мужчине показалось, что он ослеп. Он махал перед собой связанными руками, пытался прощупать ногами путь и тихо стонал от непередаваемых неприятных ощущений в глазах. В нос ударила волна свежего воздуха, вдруг ставшего неприятно-кусающим. Ощущение покалывания и желание чихать быстро сменились радостью, но в первые минуты и даже часы писарь хотел вернуться обратно.
Лёгкий ветерок трепал спутанные пряди, из-за чего кусочки соломы начали высовываться из них. Запахи травы, поздних цветов и лошадей наполнили всё существо Арло. Он чувствовал себя недавно родившимся щенком – вокруг столько всего нового и интересного, всего, что очень хочется изучить. А ещё вокруг таилась опасность, он знал это, но не мог её разглядеть.
Культисты не стали дожидаться, пока их подопечные придут в себя. Изначально было решено привязать верёвки от рук пленников к лошадям и таким образом транспортировать их. Несколько человек у каждой лошади и несколько, что должны были идти за телегами, к которым тоже тянулись путы. Прекрасному плану было не суждено сбыться – ослабевшие от заточения несчастные сбивались с шага, падали без сил, выдыхались и не думали ни о чём, кроме своей усталости. Арло был одним из первых.
Да, таким образом культисты могли обезопасить себя от попыток побега, ведь измотанным до полуобморочного состояния людям некогда было переговариваться. Тех, кто вёл себя совершенно неразумно или был слишком слаб, связанными бросили в телеги.
Спустя всего пару часов стало понятно, что таким образом Культ Первых будет добираться очень долго, если и вовсе сумеет куда-то продвинуться.
Утомлённые жертвы душевнобольного лекаря, побывавшие за Вратами Бездны, перепуганные пленники, которых морили голодом, женщины, подвергшиеся избиению и насилию, – эти люди не могли долго идти, а некоторые и передвигаться вовсе. Даже боль от падений и волочения по земле не могла заставить их встать.
Наконец, боясь лишиться лордов, леди, Говорящих, вождей и воинов – всех тех, кого они с большим трудом отлавливали, культисты погрузили пленников на телеги и к каждой куче тел отрядили надзирателей. Удача, как подумал Арло, улыбнулась им с Винсентом – они с северянином оказались в одной повозке. В соседи им досталась девушка, молчаливая и напуганная, за всё время она не издала ни единого звука и только таращила глаза от каждого лишнего шума и движения. Ещё одним спутником был мужчина средних лет с земель Арло. У темнокожего сохранились некоторые рисунки на теле, те, что нанесли, вдалбливая краску в кожу кончиком иглы. Некоторые из них выглядели словно новые, а другие были затёрты и перекрыты шрамами от порезов и ожогов. Испорченные символы, что являлись оберегами, должно быть, подкосили воина более всего – Флейм уже слышал о подобном явлении.
Коренные жители новых земель нередко привязывали вождей или великих и знаменитых воителей из противостоящих племён к столбу, прилюдно распарывали кожу посередине рисунков, раздвигали её в стороны и либо так пришивали, либо прижигали, чтобы более она не срослась. Особо озлобленные вырезали кусок и бросали в костёр. Это лишало духа всю общину, и боец, особенно вожак, даже если выживал, мог лишиться ума и с тех пор считался недостойным занимать высокое положение в обществе. Имелось множество ритуалов, чтобы вернуть себе расположение, все они были связаны с рисками, местью и жестокостью, что не нравилось писарю, однако совершенно не останавливало оскорблённых. Он имел удовольствие узнать пару подобных людей.
