– Помочь? Вам? А скольким вы помогли? Вы, убийцы, и получаете по заслугам! И да воздастся каждому за деяния его! А ваши души теперь навеки мои! Шеер геол! Кинат наор аафар!
Тела мужчин рухнули безвольными облезлыми куклами. Их внешность стала отвратительной, будто они умерли очень давно. Всеобъемлющая ненависть постепенно отступала.
– Я смог это сделать? – без страха и сожаления спросил Максим.
– Мы вместе.
– А что значат слова эти?
– Шеер геол – обязательная часть для многих заклинаний, означает объявление воли. А остальное лишь краткая концентрация воли.
– Спасибо, за всё. Только почему я не испытываю страха и угрызений совести?
– Ты считаешь, что поступил правильно. Да и привык уже. Ведь мои уроки нуждались в жертвах. Ты убил многих через порчи.
– Я повинен во многих смертях, знаю.
– Не вини себя. Ты жалеешь о чём-то?
– Не знаю… наверное, нет.
– Вот и не жалей! Что бы с тобой было, если бы не я?
– Смерть, если не хуже.
– Я в очередной раз спас тебя. Доверься мне и даруй больше свободы.
– Посмотрим.
Вернувшись домой с небольшим опозданием, Максим тотчас же сел ужинать. Никаких угрызений совести он не испытывал, скорее даже наоборот, был рад и горд. Теперь он осознал всю мощь, которой обладал, а юношеский максимализм подталкивал его на "великие деяния" в образе героя города, его санитара и чистильщика.
Глава четвёртая. Ускользая от Смерти
Осознав свою силу и мощь, Максим жаждал действий от «местных бандитов», чтобы стать городским героем. Каждую ночь он сбегал из дома, блуждая по городу в поисках негативных элементов общества. Каждая встреча была последней для них, заканчиваясь ужасающей болью и, как считал Максим, их раскаянием. Город стал чище, а правоохранительные органы, в своём стремлении поймать местного карателя, стали чаще патрулировать улицы. Гуляя по заброшенным зданиям, Максим искал душевного спокойствия, всё больше отстраняясь ото всех. Так, в одну из таких прогулок, он услышал крики о помощи.
– Заткнись, тебя всё равно не услышат! – злобно отвечал грубый мужской голос. – Не ты первая, не ты и последняя!
Максим, стараясь подойти как можно тише, увидел, как большой грузный мужчина душил девочку лет четырнадцати, не более. Её одежда была изорвана, а на руках и ногах были синяки и ссадины. Злость начала затуманивать рассудок, пробуждая Кавеса.
– Руки прочь от неё! – громко, переходя на рык, закричал Максим-Кавес. – Шеер геол! Мазеб лароф!
Мужчина резко обернулся, но в тот же миг его отбросило неведомой силой на несколько метров. Не понимая происходящего, он попытался подняться на ноги, но его тотчас же что-то прижало с такой мощью к бетонному полу, будто на его спину обрушилась плита.
– Шеер геол! Марахт наир! – прошипел уже Кавес, и ярко-алые молнии слетели с его рук, устремившись к мужчине.
Тело насильника забилось в конвульсиях, содрогающееся магической молнией. Кожа начала потрескивать и дымиться, испуская омерзительный тошнотворный запах. Спустя несколько секунд от него осталась лишь обугленная бесформенная субстанция, даже отдалённо не напоминавшая человека. Злость постепенно отступала, возвращая Максима. Полностью восстановив контроль над своим телом, он направился к девочке, невольно ставшей свидетелем столь жестокой казни. Она рыдала, боясь, что её убьют вслед за своим недавним обидчиком. Тихо, едва касаясь, Максим убрал грязные, испачканные кровью, волосы с её лица. Он хотел успокоить девочку, разогнав её страх, совершенно не желая ей вредить.
