Исповедь чекиста. Тайная война спецслужб СССР и США - страница 34

О том, что я еще больше потеряю свободу, что мир поделится на нормальных офицеров, граждан и сотрудников органов КГБ, которых никто и никогда не уважал, не любил и которым не доверял, я узнал позже.

Однако я понял, что это моя судьба. Я никогда не любил ходить в строю. В ракетном дивизионе я был знаменосцем. Купание в озере в г. Ломоносово в пригороде Ленинграда и гадание в беседке действительно реальные. Это реальное колдовство. Как еще можно объяснить факт, что в обход медицинской комиссии я перешел в элитную структуру Советского государства – органы госбезопасности!

Обманул ли я своих ленинградских друзей? Не думаю. Такое счастье выпадает раз и определяет всю жизнь.

Новосибирскую школу военной контрразведки я закончил с ощущением, что попал в совершенно иной мир. Оказалось, что за явным поведением, поступками человека могут скрываться совсем противоположные, преступные

Это было интересно. Контрразведка пересекалась с оперативным следствием. Можно было проявить знание юриспруденции, психологии, других наук и выявить врага.

Плохо было то, что назначение я получил в дыру под названием Осиповичи. У меня есть фотокарточка этого поселка. В 1965 году это было селение с несколькими десятками двухэтажных каменных домов в центре городка, окруженных типичными для того времени Белоруссии одноэтажными деревянными домами.

Правда, казармы были в приличном состоянии. Как оказалось, в городке в свое время служил комбригом будущий маршал Советского Союза Г. Жуков.

Но оказаться в таких Осиповичах после Одессы, Бреста, Новосибирска?! Признаюсь, я пал духом. Шок был таков, что я, который по полтора-два часа с удовольствием толкал в Новосибирске штангу и двухпудовые гири, теперь с трудом поднимал гирю в 16 кг. Офицеры в основном проживали на частных квартирах, т. е. ютились в этих одноэтажных домах местных жителей. Холостяки жили в одноэтажной гостинице КЭЧ. Один умывальник на четыре крана. О горячей воде никто не слышал.

Военный гарнизон был довольно большой. Мне в оперативное обслуживание достался дивизион крылатых ракет. Да, да, тех самых, которых американцы боялись больше всех. Невидимые для радаров. Шли на сверхнизкой высоте, приспосабливаясь к неровностям (рельефу местности). Впоследствии в 1975 г. в Хельсинки американцы заставили Л. Брежнева снять с вооружения эти ракеты, обозначив это как необходимое условие мирной Хельсинкской программы. Это была не первая уступка руководства КПСС империалистам. Заметим, что сами американцы крылатые ракеты до сих пор с вооружения не сняли.

В ноябре 1965 года мой дивизион и ПРТБ совершал боевые пуски на полигоне «Эмба». Это казахская степь. На десятки – сотни километров ни одной души. Иногда казахи с овцами. Но в целях сохранения секретности, наш военный лагерь расположился на значительном удалении от них.

Для обеспечения охраны солдатам рассказали о случае, происшедшем прошлой зимой. Замполит предыдущего дивизиона поехал к пастуху за бараниной. По пути машина заглохла. Для военных автомобилей это норма. Не разбираясь в автомобилях, он пошел к кошаре один, а водителю приказал догонять его либо ехать в землянку пастуха. Через 15–20 минут шофер устранил неисправность и поехал в стойбище. Оказалось, что капитан к пастуху не дошел. Подождали некоторое время и отправились на поиски. Зимой быстро темнеет. За несколько сотен метров до кошары нашли рваные куски шинели. Это все, что осталось от офицера. Его настигли волки.