– А кто передал? И зачем явиться? Для чего? – наперебой забросали они секретаршу вопросами. Несмотря на полное непонимание – а зачем их, собственно, вызывают, – и Радька, и Владик почувствовали воодушевление. Из-за гадости телефонограмму посылать не будут. В случае какой-то бузы присылают обычно повестку.
Слон тоже стоял тут, рядом, и старательно делал вид, что ему все равно.
– Не знаю я ничего, мальчики, – выполнив поручение, Серафимовна помягчела.
– Но кто телефонограммы прислал, вы сказать можете?! – воскликнул Владик.
Секретарша оглянулась вокруг, придвинулась к парням и понизила голос:
– Прислали из какого-то почтового ящика. Подмосковного, – а потом откинулась на стуле и, показывая, что она и без того слишком многое позволила мальчишкам, проговорила тоном выше, хотя и раньше никто, видит бог, не собирался их подслушивать: – А теперь все, идите, не мешайте работать!
Надо ли говорить, что парни немедленно начали строить различные предположения, в уме и вслух: с чем связан вызов. Во всеуслышание, правда, они, старательно избегавшие в жизни пафоса, отдавали предпочтение различным юмористическим вариантам, среди которых было:
– их посылают в повторную срочную командировку на целину в связи с недогрузом полуторки бортовой номер 30–77;
– нет, им официально предложит руку и сердце известная мымра, доцент кафедры марксизма-ленинизма Клара Величко;
– нет, их запустят на следующем спутнике в роли подопытной собачки – нет, домашней свинки! Нет, белой лабораторной мыши!
Так они и развлекались, возвращаясь из института вдвоем – Радий и Владька. Разом помрачневшему Вилену вдруг зачем-то понадобилось в библиотеку. Он их покинул. Парни подозревали, что тот попросту расстроен и не хочет видеть друзей, перед которыми вдруг открылась перспектива, наполовину распахнулась некая дверь, а перед ним – нет.
Друзья поехали на метро, потом на автобусе. Что поделаешь: новый корпус общежития еще только строили. Друзья снимали на троих, как они называли (с легкой руки Владика), мансарду. А именно: в частном доме, неподалеку от вуза, в Тушине, арендовали у хозяев второй этаж, на самом деле то был чердак, лишь минимально утепленный. Комнату нашел Вилен, он же условился о цене – сперва платили триста рублей в месяц, для троих более чем приемлемо. А в какой-то момент, после второго курса, тот же Вилен, неутомимый организатор, вместо денежного вознаграждения договорился с хозяевами о гешефте, а подбил на него Владика.
Идея заключалась в следующем: сдать за хозяйского сына вступительные экзамены в институт, не в такой сложный, как МАИ, – а в строительный. Экзамены ведь те же: математика, физика, химия, русский, английский. За успешную сдачу – Вилен условился – они до самого конца института смогут проживать в комнатухе бесплатно! Сам он не брался – ни физику с математикой, ни русский не знал он настолько, чтобы уверенно пойти и чужие вступительные скинуть. Он и свои собственные еле-еле на четверки натянул. Вот и уговаривал Владислава. Тот отказывался – не привык ловчить и обманывать. Но Вилен убеждал: «Это и не обман вовсе, если человек способный, он и сам бы поступил, мы его просто страхуем. А если тупой – его все равно выгонят!»
Владик отмахивался, говорил: вон, лучше Радьку возьми, он тоже в школе хорошо учился, с золотой медалью окончил! А Слон отвечал: Радий – он приметный, весь аж светится, как имя его, да и не похож он на Павла (хозяйского сына). В конце концов Владька сдался, пошел и по чужому паспорту спихнул все пять вступительных на «хор» и «отл», так что сын хозяев стремительно в свой строительный влетел. И, кстати говоря, до сих пор из него не вылетел. Поэтому их ловкое трюкачество, можно считать, никому не навредило. Зато друзья – хозяин не обманул! – за свой чердак больше не платили.
