Герцог покосился на притихшего графа, но если Ридан надеялся, что супруг повлияет на Лавинию, его ждало разочарование.
Графиня налила чай и сладко улыбнулась:
– Погода сегодня как раз для поездки верхом, не находите, ваша светлость? Я, признаться, неуклюжая наездница, однако…
Герцог прикрыл на мгновение глаза.
– Миледи, послушайте. Речь идет об очень, очень больших деньгах. Пожалуйста, выслушайте меня.
Графиня вздохнула:
– Если вы настаиваете. Должна заметить, в средствах мы не стеснены…
– Лавиния! – все-таки не выдержал граф. Потом выдавил улыбку – именно так это выглядело со стороны. – Милорд, прошу вас. О каком спутнике идет речь и кто же этот клиент, которому удалось заручиться вашей поддержкой?
Я уже знал ответ. Но как ей удалось? Да, она принцесса, но она здесь недавно и к тому же все-таки женщина. Та же Элизабет беспрекословно подчиняется брату и отцу: оба определяют ее содержание. Конечно, так было только в королевской семье, и, например, Лавиния в своих тратах супругу не отчитывалась. Но откуда «очень, очень большие» деньги у Шериады?
Тем временем лорд Ридан ответил. Лавиния усмехнулась, взглянув на меня:
– Надо же, Элвин. Всего одна ночь во дворце… Тебе у меня так плохо?
Мне даже не пришлось изображать волнение:
– Нет, госпожа, что вы!
Лавиния, естественно, не поверила. Но развивать эту тему не стала – она повернулась к герцогу и твердо сказала:
– Милорд, я вынуждена повторить: вы зря тратите время. Почему бы принцессе самой не нанести мне визит?
– Она собиралась. – Герцог запнулся. – Полагаю, она приедет. Но, миледи, вы не узнали сумму. – Он достал из кармана сюртука блокнот, открыл его и протянул графине.
– И все же я не собираюсь… – Лавиния взглянула на блокнот и вытаращила глаза: – Ско-о-олько?
– Видите, миледи, – усмехнулся герцог. – Я говорил, что речь идет об очень больших деньгах.
– Но откуда у нее такая сумма?!
Мне вспомнились слова Шериады: «Я очень богата…»
– Лавиния! – вырвалось у графа. Вопрос действительно был крайне бестактным.
Герцог кивнул:
– Понимаю.
«Самому интересно», – повисло в воздухе.
– Да она разорится! Зачем ей?..
– Графиня, – усмехнулся лорд Ридан. – Поверьте, скорее разорится казна, чем новый родственник Его Величества. Очень советую вам хотя бы подумать, а лучше – согласиться. Принцесса настроена серьезно. Только представьте, на что может пойти человек с такими деньгами, приближенный к королю.
Граф резко выдохнул:
– Милорд, вы угрожаете моей жене?
– Что вы, Оливер. Просто взываю к разуму.
Лавиния нахмурилась и молча покрутила в руках пустую чашку.
– Раймонд, Элвин, оставьте нас.
Конечно, разговор о деньгах и политике не для ушей спутников. Мы с Раем повиновались.
Двор после вчерашней метели уже почистили, тропинки в саду – тоже. Здесь было пусто: клумбы укрыты снегом, статуи убраны в деревянные футляры, на двери сторожки висел замок. Птицы скакали по заиндевевшей дорожке, пока я щипал для них хлеб, – Рай буквально заставил меня сначала заглянуть на кухню и нормально позавтракать.
Кажется, он со мной уже прощался.
Мы молчали. Я сыпал крошки, Рай дул на руки и усмехался чему-то своему.
– Знаешь, что я думаю? – сказал он наконец. – Если она платит такие деньги, что даже у нашей Лавинии волосы дыбом встали… то она и впрямь настроена серьезно. Не станет же она плохо обращаться с такой дорогой покупкой, сам подумай.
Я вспомнил, как лежал перед письменным столом принцессы, как задыхался от боли. Что значило ее «учить»? Чему, интересно? Как у спутника, ответ у меня, разумеется, был.
