1
Её имя Марина. Ей было 15 лет, а мне 19. Знакомство наше было случайным и, как многое в молодости, неизбежным. Летом 1980 года мы увидели друг друга в обстановке советской барочности.
То есть всё было по-русски невинно и значительно. Давно описано Тургеневым, Чеховым и, само собой, Набоковым.
Я работал на производственной практике как техник-топограф, а совсем юная девушка отдыхала на школьных каникулах рядом с папой, главным инженером топографической партии, занятой летними полевыми работами.
Она была беззаботной Лолитой, а я Костей Треплевым, ищущим свою чайку.
Нижегородская область, село Сурадеево, речка Пьяна, изба-пятистенок, солнце, ароматы травы и пыльной деревенской дороги, стада коров, тушёнка с рисом, сортир на улице, по вечерам комары, транзистор с «Голосом Америки», романтичная робость, школьница и студент болтают на крылечке, кокетничают, кадрятся и вот-вот начнут целоваться. Юрий Иванович, папа Марины, нам не мешал. Скорее всего, не принимал всерьёз игрульки дочки-девятиклассницы и студента. Ну а мы увлекались друг другом всё больше и больше.
Я много курил. Как-то нашёл на столе свою сигарету с аккуратной надписью синей шариковой ручкой: «Серёжа, бросай курить». Я понял, что девчонка в моих сетях.
Дальше дело было за мной.
Но до самого конца практики я ничего такого себе не позволял. Так, разговорчики, шуточки, загорание вдвоём на речке, короткие взгляды на её стройные босые ножки, студенческие байки московского хмыря для провинциалочки, песенки под гитару – да и всё.
Прощаясь, сказали друг другу коротко:
– Пока, Марина!
– Пока. Я буду скучать.
– Значит, рано или поздно увидимся.
– Наверное…
Вежливая необязательность желаемого обоими свидания.
И уже в августе мы с Мариной снова встретились. Расставаясь с ней, я записал адрес: Павловский Посад, улица Кирова, дом 73 – и однажды без предупреждения приехал.
Во дворе пятиэтажки я окликнул восьмилетнюю девочку:
