Темница была не самым подходящим местом для проявления гнева, но князь не мог совладать с яростным желанием выбраться отсюда. Всего лишь стена отделяла его от свободы, и если бы удалось сломать ее, сокрушить разбитыми в кровь кулаками, жизнь вернулась бы снова, и все стало бы, как прежде… Нет, не стена – людское вероломство и глупость… За что? Ответа не было.
Будущее страшило, но даже больше собственной судьбы Дракулу волновала участь сына. Князь часто вспоминал лицо мальчика во время их последней встречи в замке Кенингштейн. Влад станет настоящим мужчиной… Ни после смерти матери, погибшей на его глазах, ни во время тяжелейшего перехода через Карпаты он ни разу не заплакал, держался так, как и подобает настоящему мужчине, князю, наследнику престола. А ведь мальчонке еще не исполнилось восьми лет. Он в одночасье стал сиротой, потеряв мать и отца, остался один среди врагов. Венгры воспитают его в своей вере, попытаются сделать покорной марионеткой, исполняющей чужую волю. Княжеские дети в цене – им сохраняют жизнь, держат как птиц в позолоченной клетке. Так было и с отцом Дракулы, и с ним самим, так будет и с Владом…
Прошлое обладало странной силой. Оно вовлекало в водоворот минувших лет, отбрасывая назад, к началу пути. Мысли о сыне сменились воспоминаниями о собственном детстве, Влад забылся, перестав ощущать холод каменных стен и тяжесть цепей, как наяву увидев горячее солнце Сигишоары. Воспоминания о раннем детстве были обрывочными, но очень яркими, словно осколки разбитой мозаики. Мать Дракулы умерла, когда ему не исполнилось и двух лет, и в памяти не осталось ничего, связанного с ней. Иногда Владу начинало казаться, что он помнит прикосновения ее рук, ее глаза, но потом князь понимал – это самообман, детская фантазия, заменявшая реальные воспоминания. А вот родительский дом в Сигишоаре отлично отпечатался в памяти. Тогда он казался мальчику огромным, как целый мир. Владу запомнилось как старший брат Мирча водил его в главный зал, показывая украшавшие стены росписи и рассказывая невероятные истории об изображенных на них людях. Мирча пугал братишку, а потом и сам холодел от страха под неподвижными взглядами нарисованных на стенах воинов, и мальчики выбегали на улицу, едва не попадая под копыта толпившихся во дворе всадников, счастливые тем, что снова могли видеть небо и такой знакомый, четко вырисовывающийся на фоне неба шпиль расположенной рядом с домом башни. Мирча, который был старше Влада на три года, и кормилица, простая румынка по имени Олтя, выхаживавшая мальчика после смерти матери, стали первыми людьми, чьи образы отчетливо запечатлелись в его памяти. Отца братья видели редко, и он представлялся Владу таинственным воином, сошедшим с фрески из главного зала.
Отец Мирчи и Влада Влад Дракул был одним из незаконнорожденных сыновей валашского господаря Мирчи Старого, прямого потомка воеводы Басараба[3], а в жилах их бабушки текла кровь знатного венгерского аристократа Томаджа, владевшего землями северной Трансильвании и озера Балатон. Отец провел юность при дворе императора Сигизмунда[4], куда Мирча Старый отправил его в залог дружеских отношений со «Священной Римской империей». Юноша не мог пожаловаться на условия, в которых находился, – он очень многое узнал, общаясь с интересными людьми, получил отличное образование, здесь же познакомился с Яношем Хуньяди… Однако, когда он попытался покинуть двор Сигизмунда и бежать в Польшу, его поймали и вернули обратно, – несмотря ни на что, сын Мирчи Старого был пленником, не вольным распоряжаться своей судьбой. Дракул верно служил императору и за это получил пост командующего пограничными войсками в Трансильвании, ставка которых находилась в Сигишоаре, в том самом доме, где и родились Мирча с Владом. Поэтому первыми воспоминаниями мальчиков было бряцание оружия и блеск доспехов постоянно приезжавших в дом вооруженных мужчин. О своей матери Влад почти ничего не знал, отец никогда не говорил о ней с сыновьями, и братьям приходилось довольствоваться рассказами Олти. Кормилица говорила: мать мальчиков происходила из знатной семьи и удивляла своей красотой. Вместе с отцом они были великолепной парой, вызывавшей восхищение у всех, кто их видел. Олтя не раз повторяла, что Бог дал Владу глаза его матери…
