«Чего блять?»
Откусил, пару раз проживал и сглотнул. Я аж заморгал.
Я посмотрел на других. Все уплетают за обе щёки камни. Пока я удивлялся крепости их зубов уже столпотворение рассосалось и очередь достигла девочки, а из кучки осталось лишь два камня.
– Хрвану.
Сказав это, она показала на меня. Миссис сплошная бровь поджала губы, будто готовясь сплюнуть и ударила камень в мою сторону.
Ударившись об мою ногу, он остановился. Приглядевшись к нему получше, я понял, что эта чёрная хрень, не камень, а заплесневелый хлеб.
Лишь от вида его зажурчало в животе, а кишки схватило судорогой.
«Это что?»
Я посмотрел на миссис сплошная бровь, чтобы убедиться в умозаключениях, но она уже вышла из камеры, закрыв решётку.
Взгляд вновь упал на испечённый камень.
«Ты что блядина предлагаешь мне это жрать?»
Живот вновь завыл, а слюна заполнила рот.
– Аммм, хрван. Онос.
Улыбающаяся девочка в припрыжку достигла меня, села, копируя, мою позу и начала рекламировать геноцид кишечника радостной улыбкой и миленькими поглаживаниями собственного животика.
От вида измождённой грязной девчонки в лохмотьях, что так радуется углю в худеньких руках, мне стало неприятно.
– Издеваешься?
Сказал я больше в шутливой форме, но это ввергли её в ступор.
«Она реально не понимает меня? Или просто хорошая актриса?»
Встал. Неуверенно и покачиваясь, я протянул ей мерзкий даже на ощупь хлеб.
– Угандошь кого-нибудь этим.
Она с не понимаем приняла его, я же потянулся.
«Надо привести мысли в порядок. Последнее, что я помню, как рисовал картину. Сейчас же я тут»
Ощупал голову, дотронулся до знакомых бинтов и… каким-то наростам.
«Идут прямо в череп, что за…»
Недавнее спокойствие вновь улетучилось.
«Что они сделали? Что это за похеротина? Фуу они шевелятся»
Схватив один из наростов, я попытался вырвать его, но острая боль, только уложила меня на колени.
– Блядство.
Сердце бешено стучится, словно нервный сосед в дверь, когда включили музыку чуть громче обычного.
«Что за херня? Что это за херня? Что они сделали со мной?»
Скрип зубов подстегнул глаза забегать по виновникам.
– Хрван.
Ощупывая непонятные наросты, я учуял запах плесени. Перед глазами возникла сама квинтэссенция диареи. Булка в форме камня. Крохотная и такая бледная ручонка девочки протянула её.
– Амм-амм.
– Не хочу.
Процедив сквозь зубы, отодвинул её руку, но она вновь приблизила её.
– Хрван, Ам-амм.
Показав костлявым пальчиком в крохотный ротик, она довольно улыбнулась, поглаживая живот, спрятанный за пыльным мешком.
– Сказал же, не буду!
Комок подступил к горлу, крик оказался гораздо громче, чем я рассчитывал, девочка аж вздрогнула и встала в ступор, но и этого видимо показалось моей блядской натуре мало.
Рука, она прост ударила по искренне протянутому подаянию. И судя по чистым большим глазам, что заполнились слезами, вправду искренне.
Лишь когда девочка, не проронив и слова убежала, я понял какую глупость, совершил.
«Твою мать»
Руки, которые только сейчас показались меньше, чем были, прикрыли усталое лицо. Сердце начало стучать по ушам, а грудь гнить от чувства вины.
«Накричать на ребёнка. До такого ты ещё не опускался»
Поджав губы, посмотрел куда, отлетел хлеб, но его уже и след простыл. Я заметил взгляды на себе. Они не источают презрения, что я так поступил с бедной девочкой. Нет. Это скорей взгляды, направленные на странного и даже может сумасшедшего. Чьи действия они не понимают.
