Исповедь Самбервилля - страница 15

Удовольствие пронеслось по его телу, когда он почувствовал, что ей больно.

То, чего так давно хотелось. То, что он видел, когда фантазировал, то, что не отпускало.

– Мы – это наши желания. Они владеют нами и руководят. Ты видела меня ночью, и возможно даже чувствовала, но я не приходил к тебе, Джес. Не все истории, которые ты слышала обо мне— сказки. Посмотри.

Он отцепил свои пальцы от ее плеч, перемещая их на запястья. Хватая их сильнее чем сталь. Грубые наручники из ледяной кожи.

– У тебя нет следов на теле. А я привык помечать своих женщин. Осознанно или нет – неважно. Я не отвечу, потому что сам не знаю, почему это происходит.

Его голос отдавался эхом и Джес, не слышала слов. От того что произошедшее было сном, кидало то в жар, то в холод, то в полный шок, то в безумный стыд. Хотелось провалиться сквозь землю, бежать без оглядки, уехать из города, потому что она больше не сможет жить с этим позором. Пришла и обвинила мэра, в том, что он ею воспользовался. Продемонстрировала ему свою женскую неудовлетворенность, обозвала извращенцем. У нее не оставалось никаких сомнений в том, что это действительно был яркий, красочный сон. Патологически нездоровый пугающий, на грани реальности. О боже…

– Я не приходил вчера, потому что никогда не совершаю опрометчивых поступков, – Самбер разжал руки и отпустил ее, – а теперь иди. Скоро служба. Тебе лучше не пропускать ее. Монсеньор очень ладно рассказывает о грехах. Когда сознание все более и более наполняется картинами сладострастия, грязными, жгучими и соблазнительными – это греховное пристрастие, Джес.

Неожиданно, полученная информация пробудила в голове единственное желание – провалиться сквозь землю. Сможет ли она хоть ещё раз попасться на глаза мэру?

Исключено.

Стыд сковал каждую клеточку тела, его пытливый взгляд все сильнее подогревал котёл, в который она сама же себя и засунула.

Мистер Самбер что-то говорил об исповеди?

Джес не нашла в себе силы попрощаться, и развернулась к выходу. Она уже видела перед собой ворота в обрамлении тонких прутьев, а ее рука вцепилась в ручку. Пара шагов к свободе.

Ей даже удалось вдохнуть полной грудью воздух, когда на ее пути снова возникло препятствие. Она не удержалась и затравленно обернулась на хозяина дома.

На его пороге стояла шикарная девушка, которой Джес не годилась в подметки. Как она вообще могла представить, что он соизволил наведаться к ней?

Она опустила глаза, и протиснулась между девушкой и входом.

Джес медленно ступала по пустынной улице в сторону храма. Опавшие листья давно засохли и хрустели под подошвой. Справиться со своим страхом, ей так и не удалось. Она не смогла прийти на исповедь тогда, когда была вероятность встретиться с кем-то еще кроме монсеньора.

Ей казалось, что все начнут тыкать в нее пальцем и перешептываться, а вслед будут доноситься слова об измене и предательстве.

Людям в этом городе было скучно, и обсудить кого-то, было весьма милым делом. Джес знала это не понаслышке.

Не только женщины, но и мужчины распускали слухи. Охотно сплетничали и промывали кости соседям за очередной кружкой пенного. Джес никогда не участвовала в этом.

Но сейчас она нуждалась в исповеди. Новый грех висел камнем на шее и тащил ее ко дну. Ей казалось, что еще немного и она захлебнется. Захлебнется своими чувствами, которые прорвали прочную плотину, и снесли на своём пути все рамки приличия.