Они встретились у съезда на главную, – и, возможно, единственную, – улицу Кестеля.
– А ты, я вижу, уже освоился, – увидев девушку, заметил Паша.
– Это Ольга Авдеева. Представитель генерального консульства. Она мне помогает, – ответил Крамер.
– Не сомневаюсь.
Посовещавшись, они решили не ехать к Фролову целой автоколонной и пересели в машину Черемисова. Паша не возражал. Он выглядел возбужденным и радовался происходящему, как ребенок.
– Я сразу понял, что надо искать в регистрационной палате! – без устали хвалился он.
Крамер посмотрел на череду домов в отдалении.
– Какое из них?
Паша показал пальцем.
Это было новенькая сине-зеленая пятиэтажка с небольшими закругленными балконами. Панорамные окна вызывали ассоциации с высотками мегаполисов. Впечатление не портила даже незаконченная стройка сразу за общим забором.
Квартира Фролова находилась на втором этаже. Остановившись около нужной двери, Крамер посмотрел на товарищей:
– Надеюсь, он будет сговорчивей, чем этот… Косыгин.
Затем Леонид позвонил в дверь.
Никакого ответа.
Он позвонил опять, и снова никакого ответа.
– Может быть, его нет дома? – предположила Ольга.
– Скорее всего, – ответил Крамер, когда вдруг из за дверей послышались отчетливые шаги.
Кто-то подошел к глазку и посмотрел на гостей.
– Здравствуйте! – неуверенно проговорил Паша, но никто ему не ответил.
Все ожидали, что вот-вот раздастся звук механизма замка, ручка двери наклонится и Фролов распахнет перед ними дверь, однако… Вместо этого они вновь услышали звук шагов – на этот раз удаляющихся – а затем сильный хлопок, словно на пол рухнуло что-то тяжелое. В тишину ожидания ворвался булькающий звук, который Крамер неоднократно слышал во время Чеченской кампании…
– Проклятье, – Леонид ударил кулаком по двери. – Немедленно открывайте! – прорычал он, хотя и понимал бесполезность подобного требования.
Авдеева прислонилась к двери, пытаясь вглядеться в невидимые щели.
– Эй, что там у вас происходит?!
Вопрос получился глупым, потому что в следующую секунду они услышали звуки ударов и окончательно поняли – в квартире Фролова творится что-то неладное.
От волнения у Крамера вспотели ладони.
– Я сбегаю к капыджи! – Паша первым сообразил, что нужно делать и побежал на первый этаж, где по традиции располагалась квартира смотрителя абсолютно любого дома.
Леонид посмотрел ему вслед. Он хотел было помочь… Только чем? Но решил остаться с Ольгой на тот случай, если Фролов все-таки откроет дверь.
Время тянулось чертовски медленно. Наконец, на лестничной площадке показался Паша. Рядом с ним, звеня ключами, шел худой старый турок и недовольно ворчал:
– Понять не могу, что вам нужно… Он болеет… Я точно знаю…
На груди у него висел бейдж: «Али Коркмаз. Смотритель жилого комплекса».
– Пожалуйста, поторопитесь! – сказал Крамер как можно вежливей, хотя внутри его переполняли эмоции и предчувствие чего-то очень плохого.
* * *
Они вошли внутрь и заметили кровавый след, тянувшийся из прихожей на кухню. Паша шел впереди. Обстановка в квартире указывала на то, что «разговор» с Фроловым может принять самый неожиданный поворот.
– Твою мать! – услышал Крамер голос Черемисова.
Леонид вошел на кухню и посмотрел на Фролова.
Тот лежал на полу между столом и холодильником. Его лицо было синим от кровоподтеков, а в груди зияло несколько ножевых ран. Из-под мертвого тела вытекло много крови. Несмотря на жаркую погоду, окна и дверь балкона были распахнуты настежь и вместе с ветром на кухню накатом врывались струи жаркого летнего воздуха.
