– Мне сказали ты говоришь по-турецки, – заметил Паша.
Крамер кивнул.
– Немного. Но я очень давно не практиковался.
– Где выучил?
– В армии.
– Не знал, что в армии учат иностранные языки.
– В некоторых частях, учат.
– Вот, – Паша достал из бардачка тонкую папку и протянул ее Крамеру, – то, что мне удалось раздобыть вчера: полицейские протоколы и список контактов из телефона Анны.
– Как?
– Купил. Несмотря на высокие зарплаты, турецкие полицейские уверены, что им не доплачивают. Я не знал, понадобятся ли тебе эти документы…
– Спасибо. Ты все правильно сделал, – поблагодарил Крамер. – Сколько времени прошло с момента смерти до обнаружения тела?
– В документах все есть. По-моему, не больше восьми часов. А что?
– Ты сказал, что она отсутствовала на работе несколько дней. Если ее убили лишь за восемь часов до обнаружения, значит она не ходила на работу по какой-то другой причине.
Паша недоуменно на него уставился:
– Точно!
«Если бы все было так легко…», – подумал Крамер. Он до сих пор толком не представлял с чего именно начать работу. «Дело Коноваловой» напоминало пазл, первая половина фрагментов которого испорчена, а вторая – потеряна. Крамер смотрел на детали из документов, и не мог представить, как состыковать их вместе. Поэтому любые дополнительные материалы он воспринимал с радостью.
Тем временем, Паша продолжал:
– Я не знал, что тебе еще может понадобиться. Брал все подряд. Но теперь ты сможешь составить список того, что тебе действительно нужно. Знаешь, все эти детективные штуки… У меня в городе хорошие связи, – гордо добавил он.
Крамер ничего не ответил.
Трасса привела их в небольшой городок. Грязные трехэтажные дома с торчащей из крыш арматурой. Маленькие оконца и балконы с лестницами на первый этаж. Некое подобие промышленной окраины и сельской глубинки. Справа от дороги, прямо посреди апельсиновой рощи стоял маленький бетонный завод.
«Не самый лучший район», – оглядываясь по сторонам, подумал Леонид.
Дорога свернула на побережье и Крамер замер от удивления.
Море. Светло-голубое у пляжа, оно меняло цвет на темно-синий у горизонта, а причудливые провалы подводного ландшафта тянулись по поверхности на многие километры вперед. Повинуясь неведомой силе, его волны стремились к побережью и пеной разбивались о берег.
– Как давно ты работаешь на Коновалова? – Крамер кое-как оторвался от вида.
– Антон вышел на меня почти сразу, как она переехала. И попросил помочь, – Паша не стал вдаваться в подробности. – Имея деньги и связи, здесь несложно быть в курсе жизни другого человека, – немного подумав, добавил он.
– Даже, когда он умрет.
Паша бросил на Крамера гневный взгляд:
– Что ты имеешь ввиду?
– А то, что как-то хреново ты за ней присмотрел, человек со связями. Девочку хлопнули у нее же дома.
– По-твоему это моя вина?
Крамер предпочел промолчать. От долгого сидения у него затекли ноги.
– Послушай, я не знаю, чего тебе там сказали… Или не сказали. Но я к своим обязанностям подошел ответственно! Меня не просили за ней следить, прятаться в кустах и фотографировать. Я просто периодически проверял, нет ли у нее финансовых трудностей, проблем на работе, не докучает ли ей кто-то из местных, и все в таком духе.
– А проблемы случались?
– Пару раз, – он ненадолго задумался. – Турки, знаешь ли, любят красивых девушек.
Оставшуюся часть пути они молчали.
Трасса проходила вдоль Средиземного моря и Крамер любовался им как ребенок. Погрязнув в суете повседневности, он редко выбирался в отпуск. Даже когда был женат.
