Женщины того времени были очень воздержаны на язык. Первый раз услышать матерное слово от женщины мне пришлось в 1969 году, когда нас в сентябре послали на картошку под Нарофоминск. Там начальница отделения воспитывала своих подчиненных. Увидев что я рядом, она извинилась передо мной. Все-таки понимала, что поступает не хорошо. Но Подмосковье всегда в этой части было впереди. Сейчас костромские женщины не ругаются, они на этом языке, к сожалению, разговаривают. Мальчишки в то время этот язык годам к шести выучивали, и в своей компании им пользовались. Но никогда не ругались, если в компании была девчонка или, чтобы это слышал кто-то взрослый. Представить себе девчонку, употребляющую этот язык, никому в голову не могло прийти.
В сезон все ребята ходили в лес за ягодами и грибами. И не потому, что это всем хотелось или было интересно, а потому, что было необходимо заготавливать все это на зиму. Ягоды обычные для средней полосы России – вначале земляника, потом черника, морошка (мухлаки) и гонуболь (так называли голубику), потом малина, и уже осенью клюква. Бруснику там не помню, видимо ее было мало. Наибольшей популярностью пользовалась черника и гонуболь, чуть меньше малина. Их сушили: чернику на кисель, гонуболь на пироги, а малину на пироги и от простуды. Варенье тогда не варили, потому что не было песку, да и традиций.
Кстати, во время сбора ягод сборщики как то делились на две категории. Первая могла во время сбора пропускать каждую вторую в рот, а вторая за все время сбора могла съесть только какую-нибудь бракованную по какому-то признаку, то ли с подзеленком, то ли с гнильцой. И есть в лесу из корзины считалось большим грехом. Надо было приносить полную домой, а потом ешь сколько хочешь. Отец рассказывал, что он с друзьями, чтобы не позориться на дно корзины иногда клали траву, а сверху ягоды. Когда шли вдоль деревни, делали гордый вид. Я так не делал никогда.
Где то в четыре-пять лет мы с Кокой вместе с другими старушками пошли за груздями. Тогда за грибами ходили не с пакетами (прости господи) и даже не с корзинами, а с кузовами. Кузов, это емкость, сплетенная из тонких липовых лент, обычно размерами 40х40х40см. Итого 64 литра. Плели, конечно, и другие. В тот раз у меня был маленький, литров на 20. Я сейчас страстный грибник, хожу в лес постоянно, но вот картина того поиска, вернее просто сбора, потому что искать то и не надо было, постоянно стоит перед глазами. Просто надо было или срезать видимый гриб, или определить его местонахождение под бугорком, чуть приподнявшейся листвы вперемежку с хвоей. Набрать то мы набрали быстро, а идти назад нужно было более трех километров. Нетрудно догадаться, что пройдя небольшое расстояние, я устал, и остальной путь совместную добычу пришлось нести Коке. Заблудились. И вышли, в конечном итоге, по пути, который я указал. Не блудился я в лесу никогда до возраста, где то 55 лет. Сейчас без компаса никуда, хоть и имел первый разряд по спортивному ориентированию. Компас в голове сломался. Из грибов предпочтение тогда отдавалось пластинчатым грибам: груздям, волнушкам. Рыжики росли редко и, как правило, были червивые. Белых, почему то брали мало. Поскольку они часто росли по коровьим тропам, их называли «коровельниками».
Каждая деревня имела свой любимый гриб. В Поросли, и вообще в том краю, предпочтение отдавалось сухому груздю. Рос он там в грибные годы в громадном количестве. Гриб действительно хороший, его можно и солить, и жарить.
