Исповедь сумеречного беглеца - страница 17

В левой спальне слышались стоны удовольствия и звуки поцелуев. Моему уставшему взору предстали две мурчавшие от удовольствия, совершенно пьяные и разнузданные кошки, совершавшие акробатические кульбиты и растяжки вокруг моего возбужденного сексом друга.

Только танцев с бубнами, в шикарном номере отеля, явно сейчас не хватало.

– А, Славка, пришел!

– Давай, запрыгивай, присоединяйся, – мурлыкал мартовский кот по кличке Вадя, налакавшийся сливок и валерианы.

– Ладно, я пойду сполоснусь и вернусь! – пытался вырваться из крепких и цепких лап Вадим.

– Слава, мы тебя ждем, мой милый, – это меня призывала к соитию Инна, томно целующаяся, с прыгающей на члене Вадима Иркой.

Я, не разделяя уверенности дам в командном соревновании, молча проследовал в большую ванную комнату. Разделся, залез в шипящую и дымящуюся паром пузырьков джакузи и погрузился в томную негу горячей воды. Через щелку глаз я рассматривал раскиданную одежду и белье, плачущие полупустые бутылки черной, как смола колы, виски, шампанского и понимал, что это все не мое.

Я искал и ждал ту единственную женщину своей жизни, которая, молча не вынося мне мозг, проведет меня через палящую пустыню моей похоти, напоит из оазиса своей нежности и любви, и подарит мне вечность.

Поднявшись, в чем мать родила, я отправился в гостиную к азартно машущему хвостом пуфику и стенающей от ожидания объятий, сексуальной кушетке, по пути прихватив из своей опочивальни пару подушек и пуховое одеяло.

– Не обращай на меня внимания!

– Трахайся! – улыбаясь, я приободрил, ощетинившуюся на мое наглое появление оскалом волчицы, Диану. Она, видно, знала или звериным чутьем догадывалась, что здесь только я был альфа-самцом. А она, в этой временной стае, не была моей альфа самкой.

Засыпая в полупьяной дреме, я вдруг подумал, а что, если Сабина меня тут найдет. Откинул эту порочную мысль и провалился в вечность.

Зря, зря, я этой ночью не прислушался к своему внутреннему голосу. Он всегда был моим верным союзником и другом. Этот вечный зов вечно спасал мою задницу из крутых передряг и даже от смерти.

Резная дверь из ирландского дуба, отточенная миниатюрной резьбой испанского гравера, дверь президентского люкса, подступы к которому охраняют лучше, чем американский Форт-Нокс, с грохотом распахнулась. Она с лязгом выбила тяжёлый латунный ограничитель и с визгом тормозов тяжелого грузовика врезалась в стену, отделанную ручным китайским шелком.

Из внушительного проема двери в номер, как пушечные ядра на излете, медленно, но уверенно влетели метрдотель с охранником, а за ними, как волны цунами, вкатили три очень разъяренные и взъерошенные дамы.

В первой из них, я узнал блудницу Юльку, жену Вадима, вторая, которая пинала лежащего охранника, была его грузная теща и напоследок, метая гром и молнии, залетела Сабина.

Это милое исчадие ада выдохлось в борьбе с метрдотелем и охранниками отеля, но, увидев меня полуголого, начала набирать обороты и закручиваясь, превратилась в мощнейший торнадо, который сметая все на своем пути и уже несся в мою сторону.

Пара охваченных ярость тигриц сначала, молча рванули в мой будуар прихватив по пути пару стульев. Не говоря ни единого слова, откинув одеяло, лицезрели пару довольных судьбой лесбиянок, стыдливо прикрывающих свои чресла.

Эта борьба взглядов закончилась, так и не начавшись. Неожиданно, броском остервеневшей волчицы, голая Диана, с воем взлетела с кровати и впилась руками в волосы остолбеневшей тещи Вадима. Толстая хозяйка Вадиной жены, выпустив от испуга стул, мгновенно вылетела из комнаты, сбивая все на своем пути.