– А если всё темно при жизни? – с замиранием спросил.
– Так не бывает, но если всё темно, кто мешает тебе зажечь факел?
– Но как, когда тушителей так много?
– Надежда! Это маяк в темнице жизни, последний лучик, что способен от тушителей сберечь.
Я подумал, что раз не хотят меня сюда пускать, значит много накопил грехов при жизни и сразу в сознании картинки появились, всплывали люди, которые, казалось, не оставили в памяти даже малейших воспоминаний, но они были и скорбно смотрели на меня. Мне захотелось перед всеми извиниться, молить их о прощении, но я не помнил, за что просить прощения, я не помнил, как и где я всех людей, что видел, мог обидеть…
Возникли слова, что будто всплывали из глубин воспоминаний, я не помнил, чьи это слова, но они звучали чётко от меня, не от кого-либо другого, я их говорил и говорил:
– Не буду вспоминать, кого когда-нибудь обидел я, у всех прощения прошу и всех прощаю я, обидевших меня.
***
Утром хозяин меня, действительно, познакомил с одним человеком, я не помню, как и где он появился. Лица его не видел, оно было укрыто капюшоном, а мы с ним шли по улице. Погода пасмурная, пахло дождём, и на мужчине была плащ накидка, видно было только подбородок, но что поразило, что голос мужчины был знаком, но, тем не менее, я не мог вспомнить.
Мужчина что-то говорил, будто оправдывался:
– Тебе новый дом положен, но не построили ещё, рано ты пришёл, поживёшь пока у тех людей, где ночевал, и к другим не просись, всё равно не пустят.
– Но я и сам могу построить, – ответил я, – или хотя бы буду помогать в строительстве домов.
– Хорошо, – ответил мне мужчина.
И мы молча пошли дальше. Увидел здание, не похожее на остальные.
– Что это за здание, – спросил я у мужчины.
Здание напоминало церковь или собор, но не новый.
– Это церковь – ответил мне мужчина – и требует ремонта.
Меня обрадовало это.
– Давайте я и буду ремонтировать, освободятся люди, помогут. Я и спать здесь буду, чтобы не беспокоить никого.
– Хорошо, – сразу согласился мой провожатый, – оставайся, я распоряжусь, подвезут материал и начнёшь. Если что надо будет, делай с вечера заявку, подвезём всё, что закажешь.
И он ушёл, оставив одного у церкви.
Я понимал, что нахожусь в Германии, только понять не мог – почему Германия, ведь жил то я в России? Понимая, что нахожусь в коме в Невьянске, а не в Германии, понимал и то, что не было никакого языкового барьера, я всё прекрасно понимал и говорил, будто всегда здесь жил.
Осмотрелся, понял, что это не современная Германия, а более далёкий период её жизни.
– Почему я здесь? – задал вопрос в пространство.
Тишина вокруг, голос мне не отвечал, но я ждал, и пауза уже изрядно затянулась…
– Ты никогда не задавал себе вопрос, почему ты в армию сюда попал служить, ведь не было никаких к этому предпосылок? – кто-то сзади мне ответил.
Я вздрогнул от неожиданности, быстро повернулся, увидел провожатого, но разглядеть опять не смог, он стоял немного боком и капюшоном всё так же был закрыт.
– Нет, не задавал. В армии не спрашивают, куда послали…
– Да, послали, но ты был в учебке, а попал в Германию, стал поваром… – помолчал немного, – важно было тебе сюда попасть, а не факт армии, куда пошлют.
Я всё равно ничего не понимал.
– Не понимаю я.
– Хорошо, раз не понимаешь, просто обозначу, а там подумай. Когда-то давно ты был здесь и есть у тебя незаконченные дела…
