Исповедь военного музыканта. Книга I. Становление. Воспоминания - страница 7

^{>Здание БМУ (впоследствии – Амурского областного музыкального колледжа) с весны 1988-го года по самое закрытие в августе 2012-го года. Из него в 1989-м году меня выпустили.}

В сентябре 1985-го года я прибыл на учёбу в училище. Поселили меня в общежитии в комнату вдвоём с однокурсником, поступившим на отдел русских народных инструментов. Это был аккордеонист из Алдана Альберт Солошенко. А ещё позже к нам подселили третьекурсника с отдела оркестровых инструментов, ударника Сергея Губанова, трагически погибшего через много лет после окончания училища.

Начались занятия. С первых же лекций по музыкально-теоретическим дисциплинам, которые были специальными на отделе теории и истории музыки, я ощутил, насколько нелегко учиться на этом отделе. Учебная нагрузка была довольно-таки серьёзной. Иногда не успевал подготовить все домашние задания, которыми нас озадачивали по каждой из дисциплин. А это со временем начало вызывать во мне неохоту к их выполнению. Но помимо специальных предметов мне, как закончившему всего 8 классов общеобразовательной школы, так же, как и другим подобным мне первокурсникам, приходилось ещё и заниматься по общеобразовательным предметам – литературе, иностранному языку, истории, химии, биологии, алгебре, физике. Здесь я тоже начал «засыпаться». К концу первого месяца учёбы в мой мозг прокралась мысль о том, чтобы бросить всё, забрать документы и уехать домой на учёбу в девятом классе. Я сдал все учебники в библиотеку, перестал ходить на занятия, с неделю не появлявшись на них. Педагоги забеспокоились. Классный руководитель отдела, на котором я учился сочла нужным написать письмо моим родителям, за что я ей премного благодарен. И своим родителям за то, что своевременно отреагировали на него, тоже. Приехала мама, сделала мне необходимое внушение, проведя воспитательную работу. Я по её наставлению снова взял в библиотеке все учебники. Но когда я их получал, библиотекарь обратила внимание на то, что я делаю это без особого расположения и между нами вышел примерно вот такой диалог:

– Я вижу, Вы чем-то огорчены.

– Да, Людмила Анатольевна.

– В чём же дело?

– Не хочу продолжать обучение на отделе, на который поступил.

– Так у нас эта проблема легко решается переводом на другой отдел. А на каком отделе Вы учитесь?

– На теоретическом.

– Так Вы можете перевестись либо на дирижёрско-хоровой, либо на оркестровый (ранее отдел духовых и ударных инструментов назывался в училище оркестровым – в его составе был ещё класс виолончели, который был единственным классом струнно-смычкового инструмента).

– Спасибо за рекомендацию, – сказал я, приняв то, что сообщила мне библиотекарь, ко вниманию.

Второй вариант для перевода с ИТО (историко-теоретический отдел – таково было полное название отдела, на который я поступил) меня заинтриговал. Времени для раздумывания было мало. Когда мама уехала, я, посоветовавшись со старшими товарищами по учёбе с оркестрового отдела, выспросив у них особенности игры на том или ином духовом инструменте, подошёл к заведующему оркестровым отделом Владимиру Ивановичу Дашкину, преподававшему игру на медных духовых инструментах (сам он был тромбонистом по специальности). Рассказал ему о своём решении перевестись на руководимый им отдел.