– Мы можем перейти на ты, а то выканье меня вымораживает, – поморщился я.
– Конечно, – хищно улыбнулся Владислав и откинулся, насколько это было возможно, в пластиковом кресле. – Однако, на сегодня задачей номер один является сбор средств и здесь мы, конечно, больше полагаемся на вас… тебя, – поправился мой собеседник, – твоих идей и твоей проницательности. Если ты считаешь, что Мамонтов будет полезен, пусть будет. Более того, учитывая твою немобильность, я или кто-то из нас съездит к нему для предметного разговора.
– Это было бы неплохо, – протянул я, отложив смятую салфетку на край стола.
– Тогда по рукам, – снова улыбнулся Владислав.
– По рукам, – в ответ улыбнулся я. Надеюсь, что мне удалось полностью копировать его улыбку: так меня раздражала эта его манера улыбаться, по-голливудски обнажая зубы.
Я выплыл из торгового центра в легком замешательстве. Процесс уже завертелся, а я еще толком не понимал, что выйдет из всей этой затеи. Смогу ли я вообще хоть что-то заработать на этом, и насколько такой заработок будет согласовываться с моими понятиями о приличиях.
На улице стояло бабье лето, последний всплеск тепла вот-вот грозил смениться осенними дождями. Девушки ловили погоду, показывая стройные ноги под короткими юбками, молодые парни демонстрировали торсы под футболками. Еще немного и все это скроется под теплыми колготками, джинсами и свитерами.
Я откатился в сторону от входа и какое-то время просто сидел, наблюдая за потоком людей, курсировавшим от торгового центра и в него. Проживая жизнь преимущественно за экраном монитора, как-то забываешь, насколько может быть интересным обычный мир с живыми людьми. Вот уронила игрушку маленькая девочка и тут же бросилась ее поднимать. В итоге возникла небольшая очередь: люди замерли, стараясь не задавить ребенка, пока она добиралась до своего зайца. Девочка подняла игрушку и повернулась довольная к своей матери, а та обрушилась на нее с криком, делая замечание, что нехорошо бросаться под ноги толпе и вообще надо крепче держать свои вещи, коль уж уговорила взять этого долбанного зайца из дому. Взгляд девочки потух, мать резко схватила ее за руку и потащила внутрь торгового центра. Еще несколько секунд и двери проглотили их, словно рот огромного животного.
Я погнал коляску по направлению к остановке такси. Испытывать судьбу в общественном транспорте не хотелось, равно как и накачивать мышцы, чтобы преодолеть несколько кварталов до дома.
По дороге домой я снова и снова проигрывал в голове нашу встречу, стараясь понять, не допустил ли я где-то ошибку. Не закралась ли в моих расчетах какая-то оплошность, которая в итоге снова поставит меня на колени. Но пока я был никому и ничем не должен. А идея без реализации ничего не стоит. Даже самая гениальная мысль требует хорошего исполнителя. И, как правило, чем проще эта мысль, чем больше она вызывает восхищенных возгласов, тем лучше требуется исполнитель. Едва ли не лучший способ сохранить идею в неприкосновенности – высказать ее толпе. В этом случае можно быть уверенным, что ее никто не реализует.
Я верил в то, что я именно тот самый исполнитель и организатор, который сможет сделать высказанную на нашем небольшом собрании идею реальным проектом. И я был почти уверен, что никто из моих собеседников не станет этого делать сам. Надо ведь не только совершить несколько действий, но и просчитать детали, развитие событий, свести вместе множество концов. Дай-то Бог, чтобы так было на самом деле. Это моя единственная возможность сохранить место в проекте.
